365 (СИ)

Телефон зазвонил ещё раз. Игорь полагал, что мама ещё вчера успокоилась, но, вероятно, он переоценил её способности к пониманию, что сельские сплетни далеко не всем и не всегда интересны. Рыча от злости — Саша аж удивлённо подпрыгнула на диване и едва не уронила вязальные спицы, — он вышел на кухню и поднял-таки трубку.

За стенкой послышалось равномерное постукивание — Александра вернулась к своей недавней задумке. Игорь понятия не имел, откуда она выудила моток пряжи да эти два коварных приспособления, которым его мать, к примеру, пыталась выколоть бабушке глаза, но неудачно…

— Да, — безо всякой попытки скрыть свои истинные негативные эмоции, рявкнул Игорь в трубку. — Что ты хочешь, мама? Я же сказал, что у меня нет времени на пустые разговоры!

Закончив свою короткую тираду, он вдруг подумал: а если случилось что-то серьёзное? Может быть, мама сейчас разрыдается и выдаст ему какую-то ужасную новость, а он, сволочь, сбрасывал вызов раз за разом?

Но Надежда Петровна его не разочаровала.

— Мы говорили о Лерочке, помнишь? — затараторила она, не позволяя разгневавшемуся сыну вставить ни слова. — Я тебе говорила, что она поступила, помнишь? Вот! Она думала пожить у Яночки и у её жениха, но Яночка сказала, что не пойдёт, мол, мало ли, Лерочка — девушка вообще-то симпатичная, а Яночка не стремится своего благоверного проверять, и я подумала — ну вы-то с Лерочкой тоже как бы близкая родня, и тут точно не до ревности будет, и решила…

— Мама, что ты хочешь? — умудрился вставить-таки несколько слов среди её болтовни Игорь. — Скажи мне чётко, пожалуйста, и по сути. Хватит разводить болото.

— Я решила, — послушно ответила мать, — что Лерочка поживёт у тебя, пока её родители не найдут деньги и хорошую съёмную квартиру.

— Что?!

— Она уже должна быть рядом, — поспешила ответить Надежда Петровна, и Игорь обречённо вслушался в трель дверного звонка.

Саша отложила спицы и пошла открывать. Дверь отворилась почти с грохотом, и складывалось такое впечатление, что с ноги. Игорь вздрогнул — он мог себе представить, что за стихийное бедствие пересекло только что его порог.

— Хелло! — поприветствовали Сашу. — А Игорь где? Я к нему того… пожить приехала.

Ольшанский нехотя поднялся, чувствуя, что завтра найдёт мать, достанет её хоть из-под земли, и обязательно удушит. На первых же секундах, когда она попытается возмущаться, задушит!

Но сначала Лерочку.

И, предвкушая громадное удовольствие от общения с давней родственницей, Игорь поднялся и направился в коридор.

244

1 сентября 2017 года

Пятница

Лерочке было семнадцать. Игорь помнил её семилетней или восьмилетней, когда она, действительно смешная веснушчатая девчонка с косичками, носилась вокруг него и всё пыталась втянуть в игру; но хмурый, вечно сидевший в своей математике и физике подросток вряд ли был готов как-нибудь на это реагировать.

Прошло десять лет. Игорь вырос, математика и физика сменились постоянными кодами, хмурость стала сверкать редкими язвительными шутками, что должны были поддеть собеседника, а потом и вовсе ушла вместе со смешными комплексами детства. Если верить зеркалу и бабушке, пропала и подростковая нескладность. По его расчётам, Лера должна была вступить в ту самую фазу, когда в ней начинал бы умирать ребёнок и просыпаться взрослая девушка. Он представлял её, конечно, не умной и сдержанной Сашей, но кем-то немного испуганным, оглядывающимся и глядевшим на город большими, распахнутыми то ли от удивления, то ли от ужаса глазами.

И что это было?!

Дитя лежало в плотно заколоченном гробу, состоявшем из алой-алой помады, теней для глаз, накрашенных весьма густо ресниц. Пирсинг в деревне не делали, татуировки тоже, и это была единственная причина, по которой Лера ими не воспользовалась. Ногти её украшал маникюр, но не слишком аккуратный и явно домашнего производства — то есть, аляповатый и слишком яркий. Одежда, избранная для первого учебного дня, заключалась в зауженных джинсах, в которых дыр было больше, чем ткани, и чрезмерно открытом топе. Учитывая ветер, что дул на улице, и показатели температуры, а ещё — насколько в их родном политехе было холодно зимой и летом, Игорь считал такую одежду по меньшей мере не предназначенной для посещения учебного заведения.

— Переоденься, — равнодушно промолвил он, утром выбравшись из спальни и узрев Леру в таком виде. Она привыкла вставать рано, и потому в семь утра была уже при полном параде. — И умойся. Ты выглядишь… Не так, как должна выглядеть студентка-первокурсница.

Вчера, когда Лера завалилась к ним в квартиру, вооружённая чемоданом и двумя клетчатыми сумками, у Игоря было вполне искреннее желание прямо так и выставить её в подъезд. Но она же, в конце концов, всего лишь ребёнок! К тому же, Игорь предполагал, что у девушки на самом деле не было к кому обратиться, а общежитие она уже отбросила как вариант — и отказалась от выделенного там места. Мол, дорого за такую хибару…

Это были не деньги на самом деле, но Игорь узнал обо всём слишком поздно. И вытолкать ребёнка в ночь не решился.