365 сказок (СИ)

Сновидец всё сделал правильно. Внутри даже вскидывает голову ненавязчивое желание встретиться с ним ещё разок. В его мирах или моих, на дорогах среди холмов, на побережье или даже в городе, почему бы и нет. Вот только как бы назначить ему свидание?

Она же пьёт кофе, задумчиво рассматривая полупрозрачную сферу: мыльным пузырём в кухню вплыл новорождённый мирок. В нём перемигиваются огоньки — крошечное солнце, маленькая луна…

— Это солнце тоже умеет делать рассвет? — уточняет Юная. — Как забавно.

— Можешь проверить, — я маню мирок к себе, тот приближается, раздумывает, а потом устраивается у меня на коленях.

— Как же мне туда попасть, я ведь… — она рассматривает свою ладонь — то солнце, внутри сферы, меньше даже самого маленького её ноготка.

— Это просто, если захочешь.

Она смотрит так недоверчиво, что, хоть мне и мечталось бы побыть в её компании немногим дольше, я всё равно отсылаю её в этот мирок. На секунду внутри сферы вспыхивает маленькая звёздочка. Крошечное солнце медленно плывёт вокруг едва заметной планетки — да, в том мире иные законы. Однако рассвет там обязательно настанет.

Ради интереса опрокидываю её чашку на блюдце. Гуща укладывается фрактальным узором, в котором всё же можно заметить крылья, звёзды и солнце. Всё, что составляет её причудливую, юную и прекрасную душу. А может, душу Сновидца — творца, отца и просто интересного существа, которое сейчас прячется среди материи сна, не желая прислать мне приглашение на встречу.

Когда занимается утро, а сонный город выпускает со вздохом дым прямо в светлеющее небо, я снова засыпаю, пусть только на пять минут.

Сновидец стоит рядом со мной, он в белом. Глаза его полны звёзд и всполохов.

— Привет, — говорит он.

И я, лишившийся голоса, улыбаюсь.

========== 005. Из огня и воды ==========

Если наблюдать только краем глаза, то даже в самой спокойной тени заметишь что-то странное. Но сегодня нет необходимости приглядываться или стараться обмануть их, чтобы рассмотреть истинную сущность — тени и без того сошли с ума, выросли лесом вокруг, мешая пройти от спальни до кухни. Нужно выбираться из дома, пока он полностью не сломлен тьмой, мраком, вышедшим из-под контроля. Вырваться, пока тени не изменили его суть…

Мне не нужно долго собираться, я выхожу под потоки лунного света и оглядываю город, точно не узнаю. А может, его действительно не узнать — тени выплёскиваются из окон, выглядывают из стен, тянут щупальца, безглазо таращатся из каждого угла. И как ни старается луна, а их всё больше, так много, что даже ветер поймался в их сети и больше не может вдохнуть. Целое нашествие, река, сменившая русло и теперь плеснувшаяся на улицы.

Деревья тревожно звенят оледеневшими ветвями, фонари вдоль дороги кажутся свечами, и вот я уже иду зеркальным коридором, удаляясь от самого себя, от дома, в пространство, сотканное из мрака и огня разом.

Я сам тоже соткан из огня и мрака, во мне сейчас нет ни капли воды, и это удивительно — считать себя принадлежащим стихии воды, а потом отказаться от неё разом и будто бы почти навсегда. На самом деле в эту ночь нет никакого времени, и она будет длиться бесконечно, пока я не найду, где именно должен кончаться и начинаться путь. Где должны возникать и разрушаться тени.

Началось ли всё прямо сейчас?

Сказать точно нельзя, но я иду вперёд, потому что это единственное ясное направление. Города вокруг уже нет, только морок, туман, свечи в человеческий рост высотой, роняющие тяжёлые горячие капли воска прямо на мостовую. Влажный камень принимает воск и едва не проглатывает, и это так странно и так понятно, что не хочется даже останавливаться, чтобы рассмотреть получше. Луны тоже не стало, всюду бликует пламя, от него и светло, и темно сразу. Это неверный свет, слишком живая тень, и, может, даже стоило бы разозлиться, но я иду спокойно, дорога зовёт и тянет меня, некогда воевать.

Может быть, изменилась сама материя мира, в очередной раз пропустив меня на изнанку, за стенку, в щель между тем и этим. И конечно, я не могу отказать, это приглашение слишком интересно, чтобы отбрасывать его или отвлекаться попусту на игры с изменчивой тьмой.

Выдыхая огонь, рассматривая здешний мир сквозь пламенные очертания собственных рук, я продвигаюсь дальше по дороге, что причудливо вьётся между свечей. Мне кажется, что совсем рядом я слышу шорох зеркал. О, зеркала умеют шуметь так же звонко, как осиновая роща в час особенно сильного ветра. Просто звук этот слишком привычен, чтобы находить его в обычной суете. И люди никогда не обращают внимания, признаться, люди вообще мало на что обращают внимание, так уж странно они устроены.

Но сейчас я уже не совсем человек, а может, и совсем не… Кто уж поручится за меня в мире, сотканном из пламени и сумрака?..

Вдруг дорога выгибается мостом. Я замираю в верхней точке и перегибаюсь через перила. Они горячие, почти раскалённые, но что за дело тому, кто сам есть огонь? Вглядываюсь в темноту, влажно ловящую отражения свечей. Это влага? Вода ли? Настоящая вода?