365

Она промолчала, и Игорь сделал вывод, что Саша предпочитает избегать и первого, и второго. Он протянул руку, чисто интуитивно, и поймал её, вроде бы, за предплечье. Саша дёрнулась, но визжать не стала, очевидно, понимая: монстров в этом лифте точно не оказалось.

— По крайней мере, это лучше, чем если бы мы застряли вшестером, — протянул он.

— П-почему? — Саша сделала неловкий шаг вперёд. Лифт дёрнулся — свет, подверженный экстремальной починке, мигнул, но так и не успел загореться по-настоящему, и они вернулись в прежнее состояние темноты и статичности где-то между этажами.

— Ну, как почему? Двое в среднем используют в три раза меньше воздуха, чем шестеро, — хохотнул Игорь, притягивая-таки девушку к себе. Она попыталась было вырваться, но, вспомнив о том, что находится в лифте, мгновенно присмирела. — Ты что, серьёзно так их боишься?

— Моя мама едва насмерть не задохнулась в лифте! — голос Саши стал чуть-чуть тоньше, чем обычно, и в нём явственно улавливались нотки паники. — В этой крохотной коробочке, в которой всё давит на голову. И…

— Это большой лифт, — успокоил её Игорь. — С хорошей системой вентиляции. В таких не задыхаются. Зато теперь ты точно никуда не сбежишь.

— Очень жаль, — она попыталась отступить, но, вопреки всей масштабности лифта, спустя миг упёрлась спиной в леденящую кожу поверхность и обеими руками уцепилась в совершенно бесполезный поручень. Игорь застыл напротив, ближе, чем позволил бы себе при свете дня, оправдываясь тем, что он и вправду не знает, где она — только слышит гулкое биение чужого сердца, чувствует, что ближе.

Саша молчала. Можно было, конечно, сорваться на крик, но лифт от этого не откроется и не поедет, а вот позор разгребать придётся очень и очень долго. А ещё — ударить его куда-нибудь, коленом, например, но она то ли в темноте боялась промахнуться, то ли на самом деле не так уж и сильно желала свободы, как пыталась то показать, потому просто застыла совсем рядом и, наверное, смотрела в глаза.

Впрочем, Игорь, потихоньку привыкая к темноте, различал уже очертания её фигуры на более светлом фоне лифта. Дышать было всё ещё легко, да и с системой вентиляции у них действительно всё хорошо, но Саша и вправду почти хватала ртом воздух, сражаясь с фобией, спрятавшейся где-то в подсознании.

— Что происходит у тебя в семье? — спросил он без обиняков. — И почему ты не хочешь об этом никому рассказать? И не надо опять про Регину, ничего она тебе не сделает!

— Сделает, — Саша попыталась отодвинуться ещё раз, но было некуда. — Уволит, стоит только ей сюда прийти.

— Я не знаю, что там тебе наплёл Алексей, — понятно, что наплёл, но не цитировать же? — но Регина переживает только по одному поводу: что внезапно у неё станет на одну рабочую машину меньше. Если это никак не будет мешать работе, то ей абсолютно всё равно, кто с кем и чем занимается. Лишь бы был результат, — он выдержал паузу и дополнил: — Регина не настолько дура, чтобы потерять сразу двоих.

Девушка выразительно шмыгнула носом, явно стремясь возразить, и опять посмотрела на него — Игорь видел, как дёрнулся подбородок, или, может быть, скорее почувствовал это.

— Мой отец пытается покрыть долги, — сдалась она, — за мой счёт. Выгреб все мои сбережения и требует ещё больше. Он надеется продать квартиру и рассчитаться со всем, потому что под залог оставил свою, а расставаться с нею не хочет. И мать его послала, осталась только я.

— А ты — послать не можешь?

Саша содрогнулась.

— Я пытаюсь, — выдохнула она, но голос дрожать перестал. — Я всю жизнь пытаюсь от него избавиться. Я сначала думала, что уеду, как и брат, но это же трусость. Он из меня всю душу вытрясет за эту квартиру.

И если она её отдаст, то окажется с котом на улице и без денег, а отец опять придёт и скажет "дай".

— Он угрожает?

— Да как он может угрожать? — выдохнула она. — Он просто боится за свою шкуру. Это как ментальное давление: рассказывает мне часами о том, какая я отвратительная дочь, мог бы — съел просто на месте. И он не спрашивает, когда опять утягивает деньги из дома, а если их там нет…

Саша на мгновение умолкла.

— Он отлично знает, — закончила она, — что рано или поздно мои нервы не выдержат. Если он будет приезжать каждый вечер, устраивать истерику, оставаться на выходные и постоянно мозолить мне глаза, рано или поздно я буду выбирать между здоровьем и этой проклятой квартирой. Я хотела снять себе какую-то комнату, а это продать к чёрту, но в юриспруденции ничего не понимаю, времени бегать по нотариусам у меня нет, да и… Кто примет Магнуса? — Саша запнулась и, словно пытаясь поставить точку, добавила: — Забудь, это всё — не твоё дело.

Последнее было сказано с таким грубым упрёком лишь по одной причине: чтобы не позволить Игорю повесить всё это себе на голову.

— Я справлюсь, — уверенно повторила Александра и, кажется, расправила плечи. — Я не могу потерять эту работу. Это просто усталость, но всё пройдёт. Всегда проходило.