367 дней

— Я могу принять душ? — спросила я, поскольку ждала их возвращения с прогулки.

— Рия, я же сказал, устраивайся, — нахмурился Сойер.

— Нет, э-э… я имею в виду… у меня всё собрали , что нужно? Не уничтожу ли я какие-то улики или что-то в этом роде?

Его лицо немного смягчилось, когда он потянулся в один из шкафчиков и вытащил оттуда бутылку виски.

— Нет, детка. Тебя уже всю осмотрели. Я имею в виду, — сказал он, улыбка стала слегка злобной, — не то, чтобы я был против…

— Тогда отлично, — перебила я его, немного улыбаясь, потому что знала, что он всего лишь пытается поднять настроение. — На этой ноте я собираюсь принять душ.

На что он кивнул.

— Пицца пойдёт?

— Пицца — всегда отличная идея, — согласилась я, уходя. — Но если ты закажешь с ананасом, я буду точно против.

Он усмехнулся.

— Любишь мясо?

Я посмотрела через плечо.

— Совсем другой разговор.

— Тебе наполнить стакан? — спросил он, кивнув на бутылку виски.

— Нет, спасибо. Я в порядке, — говорю я, направляясь в ванную, закрываю дверь и защёлкиваю замок. Не то , чтобы я была против выпивки. Просто я не люблю крепких напитков, особенно виски. Ненавижу признаваться в этом, но я предпочитаю девчачьи напитки. Дайте мне добрую «Космо» или «Маргариту», и я буду в восторге. Крепкий ликёр? Боже, нет.

Я разделась и запрыгнула в душ, используя каждую секунду, чтобы воспользоваться всеми купленными для меня вещами, и неважно, если из-за этого остынет пицца. Мне нужно снова ощутить себя более нормальной.

К тому времени, как я закончила, возможно, двадцать минут спустя, ноги так обессилили, что дрожали. Я развернула полотенце и приподнялась, чтобы рассмотреть себя в зеркале с чувством пробирающей до костей беспомощности.

Прошёл год. И что-то было не так с моим телом. Никогда в моей жизни принятие душа не вызывало у меня чёртову мышечную усталость. Это безумие. Я всегда следила за собой. У меня не было модельной худобы или чрезмерных мышечных масс. Я следила, чтобы каждый день что-то зелёное попадало мне в рот, и ходила в спортзал в среднем три раза в неделю, чтобы поддерживать форму такой, как мне нравилось, чтобы она выглядела. Я могла протанцевать ночь напролёт и проснуться без боли в ногах.

Я отбросила полотенце и взглянула на себя впервые с тех пор, как проснулась, увидев небольшие изменения. Я похудела, как и сказал Сойер, хотя недостаточно для того, чтобы торчали рёбра. Но я выгляжу более слабой, более хрупкой. Каких бы очертаний не были мои руки, плечи, живот — всё исчезло, осталась лишь одна гладкая кожа. Волосы стали короче, но не слишком короткими, чтобы мой внешний вид стал другим. Брови разрослись, но мне отчасти нравилось, что они выглядят полнее. И как бы странно это не прозвучало, но моя кожа выглядит лучше, чем когда-либо прежде.

Но были и другие странности.

У меня очень сильно болела грудь. Правда, было похоже на то, будто мой цикл закончился пару недель назад, но они с каждым днём становились более болезненными. И низ живота был немного раздут. Опять-таки, возможно из-за ПМС, хотя у меня никогда не было подобных проблем. И наконец, я вся горела. Буквально. Как будто бы у меня была лихорадка, но я была более чем уверена, что это не так.

— Знаю, тебе надо разобраться с множественной растительностью, — голос Сойёра донёсся из-за двери, и я фыркнула от этой прямолинейности, — но пицца уже здесь.

— Я буду через минуту, — сказала я, перестав рассматривать себя и сосредоточившись на том, чтобы одеться. Я надела трусики и лифчик, ощутив небольшое облегчение от боли, затем натянула штаны и футболку, пропустила пальцы через волосы и направилась на выход.

— Лучше, — сказал он, кивнув, когда я вышла, доставая бумажные тарелки из шкафчика и направляясь к коробке с пиццей, на которой располагались два контейнера «на вынос». — Салат, — сказал он, подвигая один мне. — И я сделал для тебя коктейль.

Я остановилась, начав снимать крышку с салата, нахмурив брови.

— Ты сделал мне коктейль?

— Детка, когда я предложил тебе виски, ты выглядела так, будто я предложил тебе рассол и анчоусы разом. То есть, ты выглядела, как будто любила смешивать его с чем-то.

Он был почти до жути наблюдательным. Полагаю, это было его работой. Он бы не стал таким хорошим частным детективом, если бы в совершенстве не подмечал детали, даже незначительные.

— Это так, — согласилась я, сняв крышку с салата и полив его сверху заправкой. — Так что ты мне сделал?

— Чёрт, если бы я знал. Там водка, клюквенный и апельсиновый соки.

— Это называется Мадрас, — сказала я, слегка улыбнувшись, и потянулась с благодарностью к стакану.

— Интересные познания в выпивке, — разрезая пиццу на кусочки и выкладывая каждый на тарелку.

— Однажды, забавы ради, я посещала курсы бармена. Что-то из этого запомнилось.

— Хочешь поесть тут, ведя чертовски глупые бессмысленные беседы, — начал он, посмотрев на меня, — или поедим перед телевизором?

Боже, что же теперь крутят по ТВ?

— ТВ, — сказала я, хватая тарелку и ставя её на салат, чтобы дотянуться до выпивки.