36c04785-f7e2-46be-b97d-8429ca592480

с тобой и поэтому начала платить твоим биологическим родителям за молчание.

— Но, — я не мог не прервать его, — мама в одном из писем сказала, что всѐ

произошедшее было тайной и ты ничего не знал. Зачем она так сказала, если это

неправда?

— Мы с твоей мамой не сошлись во мнениях. Она не знала, стоит ли тебе

рассказывать правду или нет. Я же был против, ведь это затронуло бы твои отношения с

мамой, мной и Блэр. Я сказал твоей матери, что если она хочет продолжать платить той

семье, то ей не стоит никому говорить, что я знаю о выплатах. Мне не хотелось ставить

под угрозу компанию. Вдруг обнаружилось бы, что генеральный директор не только

вовлечен в скандал, но и используют прибыль корпорации для непонятных ежемесячных

платежей.

— О.

— Но теперь, когда ты знаешь многое из того, что произошло, больше нет причины

скрывать это от тебя.

— Что ты имеешь в виду под «многое из того, что произошло»? Есть что-то еще?

— Ты знаешь только первую часть. Спустя пару лет после того, как я узнал о тайне,

которую скрывает твоя мать, мы с ней поговорили и приняли решение.

— Какое? — нетерпеливо вмешалась Блэр. Ей также как и мне не терпелось узнать

все подробности.

— Мы с твоей матерью решили усыновить тебя по закону, а та другая семья

удочерить Кэтрин в обмен на то, что они продолжат получать свои ежемесячные платежи

всю свою оставшуюся жизнь. Также я создал трастовый фонд для Кэтрин, который она

сможет использовать, достигнув двадцатипятилетнего возраста. Однако у нее никогда не

было бы прав на «Паркер Инкорпорейтед».

— Трастовый фонд? — снова заговорила Блэр. — То есть, достигнув двадцати пяти

лет, она получала бы деньги вместо родителей?

— Именно. Даже учитывая то, что она не была частью моей жизни, она по-прежнему

оставалась моей плотью и кровью. Я открыл многомиллионный целевой счет для нее и

удостоверился, что она будет получать ежемесячное пособие, чтобы она смогла жить с

комфортом, даже если бы не проработала и дня в своей жизни.

— Но…

Я заметил смятение на лице Блэр, но не понимал, что происходит.

— Пап? — Я посмотрел на Билла. В моей голове кружился миллион вопросов, на

которые я хотел узнать ответы.

— Да, сын?

Я поерзал в кресле.

— Почему вы с мамой решили меня оставить?

— Сын, о чем ты говоришь?

— Когда вы узнали, что Кэтрин ваш биологический ребенок, почему вы не

воспользовались своими деньгами, чтобы вернуть ее? Тогда бы тебе не пришлось

открывать тот трастовый фонд и платить ее родителям.

— О, Трент. Ты еще не понял этого, да? После стольких лет я думал, ты в конечном

счете поймешь.

— Пойму что? — Я перевел взгляд на Блэр, которая в ответ пожала плечами.

— Ты мой сын, не Кэтрин. — Я уставился на Билла, который покачал головой. —

Это я предложил твоей матери законно оформить усыновление. Всѐ обсудив, мы оба

согласились, что будет справедливо выбрать одного ребенка, которого можно считать

своим и безоговорочно любить как своего собственного.

Почувствовав, как эмоции берут надо мной верх, я выпалил:

— И ты выбрал меня? — Мужчина улыбнулся и кивнул. Слезы хлынули из моих

глаз. — Но… я думал, ты никогда не заботился обо мне.

— И почему ты так думал?

Я увидел подлинную боль на его лице, и меня захлестнуло волной стыда.

— Ты всегда был жестким. Казалось, в твоих глаз только Блэр была прекрасным

ребенком, ты никогда не признавал моих достижений. Я рос, пытаясь заставить тебя

гордиться мной. — Я быстро заморгал, стараясь прогнать слезы из глаз.

— Сын, — улыбнулся Билл, — я хочу, чтобы ты не был так строг с собой. Мне жаль,

что ты не видишь того, что вижу я. Я всегда любил тебя как своего собственного сына.

Жесток же я был лишь потому, что хотел вырастить из тебя будущего генерального

директора «Паркер Инкорпорейтед», чтобы ты сменил меня, когда я сам официально уйду

в отставку. Я горжусь тем, что смог уверенно оставить на тебя нашу семейную компанию.

Я посмотрел в глаза мужчины, встретив всѐ тот же прежний взгляд, который теперь

казался другим. Впервые в своей жизни я увидел взгляд полный гордости и любви,

который он всегда дарил Блэр. Взгляд, который я жаждал всю свою жизнь. Но только

теперь я понял, что отец всегда так на меня смотрел. Я был тем, кто закрывался от него.

— Я люблю тебя, папа, — произнес я с мокрыми от слез глазами. — Спасибо за всѐ,

что делал для меня в течение многих лет. Обещаю, я сделаю всѐ, что в моей власти, что

заставить тебя гордиться.

— Не сомневаюсь, сын.

Впервые в жизни я чувствовал свою принадлежность. Чувствовал себя любимым.

Чувствовал себя настоящим Паркером.

******

— Я рада, что ты вернулся, старший брат, — рассмеялась Блэр, когда мы шли к

нашим автомобилям, припаркованным на папиной подъездной дорожке.

Я засмеялся, чувствуя, как темные облака, окружавшие меня, наконец, рассеиваются.

— Технически по закону я был твоим старшим братом и в детстве.

Блэр присоединилась к моему смеху.