На второй день я проснулась с раскалывающейся головой и тяжестью в желудке. Первые шесть часов я благодаря снотворному спала хорошо, но потом меня мучили кошмары. Потребовалась еще одна таблетка, но я все равно ворочалась с боку на бок, мысли метались по кругу. Больше всего на свете мне хотелось позвонить ему и выплеснуть всю злость и разочарование.
Мне стоило немалых сил этого не сделать. Потому что я себя знаю: я бы не остановилась на простом оскорблении его величества, это закончилось бы «нападением со смертельным исходом». Я настолько зла и так обижена, что ни одно мужское эго этого не выдержит.
В очень плохом настроении я бужу своих маленьких монстров этим серым сентябрьским утром четверга, иду в кухню, выпускаю на улицу Казимира и впрягаюсь в ежедневную круговерть.
– Мама, что это с тобой?
– Ничего, Виктория. Меня просто раздражает, что я должна сказать как минимум три раза, чтобы вы пошевелились.
Честно говоря, это несправедливо. Сегодня я не очень хорошо обхожусь с детьми. Они очень быстро спустились вниз и послушно съели завтрак. Йонас закатывает глаза, но я делаю вид, что не замечаю этого. Я испытываю облегчение, когда они наконец садятся в автобус. Свой телефон я вчера вечером выключила и положила в сумку. Теперь я снова активирую этот злосчастный прибор, наливаю себе еще чаю и выпиваю таблетку парацетамола. Я как раз собираюсь проверить почтовый ящик, когда слышу «тринь-тринь».
Да, если честно, я тоже постоянно о нем думаю. Но я не хочу постоянно о нем думать…
Без пятнадцати восемь я выхожу на пробежку. Зарядиться кислородом и выпустить пар – надеюсь, это поможет. Сегодня я как ракета. Не проходит и получаса, как я уже, тяжело дыша, стою перед дверью своего дома. Чтоб вам провалиться! Из-за того что Макс занял все мои мысли, я забыла ключ. Я медленно иду к тайнику за запасным. Обычно он висит за сарайчиком для дров, сегодня его там нет. Хорошее начало. Следующие двадцать минут я вырываю сорняки и жду прихода Марии. Впервые за много часов я думаю не о Максе, а о садовнике. Интересно, когда он в последний раз был здесь? Сорняки буйно колосятся, газон некошен, да и отцветшие цветы уже давно нужно выбросить на помойку. Я дергаю, рву, поскальзываюсь… Когда я подбираюсь вплотную к пруду, то падаю задом прямо на влажную землю и попадаю ногами в воду. Твою мать… Может, мне просто вычеркнуть этот день из жизни, залезть в постель и обо всем забыть? Мария пришла как всегда ровно в девять. Она с изумлением оглядела меня и отперла дверь. Звонит мой мобильный.
– Ты где была? – спрашивает Мартин.
– Бегала и забыла ключ.
Я пересказываю ему свое неудачное утро.
– Тогда, может, я лучше позже позвоню? – смеется Мартин. – Я просто хотел сказать, что. прилетаю в Кёльн около шести часов. Ты не могла бы меня встретить?
Скрепя сердце я соглашаюсь.
Пока Мария достает из кладовой пылесос, я поднимаюсь наверх с бутылкой вина. В одиннадцать я договорилась встретиться с Катариной в галерее, а значит, нужно торопиться. Потом я обедаю с Берндом, чтобы еще раз обсудить страховые бумаги, а позже приезжают художники со своими агентами. После душа я открываю шкаф. Итак, к чему у меня сегодня лежит душа? После позавчерашнего позора – просто супер, даже любовник мне изменяет! – я хочу быть сексуальной, неотразимой и непревзойденно женственной. Вынимаю из шкафа маленькое черное платьице от Гирбо, а к нему – сапоги выше колена, укладываю свои роскошные волосы, подвожу черным голубые глаза, еще капелька пудры – и я готова. Я спускаюсь вниз, когда появляется Мария с моим мобильным в руках.
– Сеньора, он все время ужасно пищит, – говорит она. Два новых сообщения, то есть еще не все так плохо.
Затаив дыхание, открываю следующую SMS: еще раз то же самое!