38-я гренадерская дивизия СС «Нибелунги»

Добровольческая учебная группа получила наименование «Германская учебная группа». Организация совместного обучения немцев и иностранцев из разных стран была довольно сложным вопросом, учитывая, что все приходилось придумывать с нуля. Необходимо было полностью продумать и проработать каждый шаг. Преподаватели должны были понять, уравновесить и принять менталитеты различных наций. Приходилось учитывать и то, что теперь офицер-иностранец из войск СС представлял свою страну в пределах большего европейского сообщества, в котором каждая нация имела право на свое собственное индивидуальное место. В новых условиях территориальный размер, важность и политическая структура его родины имели вторичное значение и больше не были решающими факторами для оценки ценности человека, народа, страны. Один из преподавателей вспоминал, какими бурными аплодисментами была встречена его реплика в лекции, что люксембуржец по значению никоим образом не ниже немца просто из-за малости размеров его родной страны.

Идея равной ценности европейских наций, несмотря на все национальные различия, имела большой успех. Тем не менее немецкие офицеры СС сначала с трудом приспосабливались к этой новой ситуации, в отличие от европейских добровольцев, которые успешно в нее включились, не нарушая своей индивидуальности. Оно и понятно, все-таки они были иностранцами в военной школе чужой страны, причем в школе, в которой обучались будущие командиры «политических солдат». Вначале немецкие инструктора были не способны сразу настроиться на индивидуальные национальные особенности и отказаться от тоталитарного мышления. Это изменилось только в ходе войны, с ростом числа иностранных офицеров в войсках СС.

Один из немцев, участник курсов для инвалидов Курт Гайсс, рассказал после войны о своем знакомстве с иностранными добровольцами в Бад-Тёльце: «В конце курса я получил травму при падении и попал в больницу школы. По своему оборудованию больница походила на маленькую частную клинику.

Там находились представители со всей Европы. Рядом со мной лежали латыш из Риги и эстонец из Ревеля; напротив было два норвежца и голландец с Ленинградского фронта… Я был единственным немцем. Наряду с немецким языком мы разговаривали также и по-английски. Все они были убежденными европейцами.

Наиболее запомнился мне голландский юнкер. Его звали Вальбуум и он был способным унтер-офицером, с Железным крестом 1-го класса и Пряжкой за ближний бой. Он рассказал, что родился на острове Ява и был сыном голландского колониального офицера. Он окончил среднюю школу и изучал синологию (китаеведение. — Р.П.). Он разговаривал на нескольких восточноазиатских диалектах и в совершенстве знал английский язык. Он собирался сделать карьеру дипломата и был убежденным противником большевизма. После начала войны он был на своей родине и затем, став в своей семье выродком (так в тексте. — Р.П.), записался в добровольцы, с единственным желанием, чтобы только его отправили в бой против Востока (это было желанием всех иностранцев в комнате). Во время нашей беседы в Тельце он рассказал, что его отец был в плену у японцев, а его брат — пилот британской истребительной авиации в Средиземноморье. По моему мнению, в Тельце было несколько человек с такими же судьбами. Интересно, что с ними стало?»

Всего в Бад-Тёльце было четыре юнкерских класса для германских офицеров:

1. 1-й юнкерский класс для германских офицеров — 1 февраля — 30 апреля 1943 г.;

2. 2-й юнкерский класс для германских офицеров — 15 июня — 1 октября 1943 г.;

3. 3-й юнкерский класс для германских офицеров — 18 октября 1943 г. — 11 марта 1944 г.;

4. 4-й юнкерский класс для германских офицеров — 1 апреля — 31 августа 1944 г..