39 троллейбус (сатира, иронические рассказы)

Во дворе машина новенькая стоит (ну, хотя бы, тойота какая ни – будь), в квартире сакуры всякие цветут, камни разбросаны живописно, жена намазана и в новом кимоно, мужу кланяется беспрерывно и на все готова, даже на секс, если потребуется.

А не хочешь секса – так просто эротический массаж сделает и благовониями всяческими умастит. Дети ухоженные, благовоспитанные, с айфонами яблочными сидят.

На столе разные суши – муши и графинчик сакэ. Потом чайная церемония, домашний кинотеатр, и  в постельку – баиньки.

А когда ляжет тот японец в свою постельку, домашним уютом ублаготворенный, может и подумает, примерно так: тяжело, конечно, по двенадцать часов работать, но и начальство понять можно – конкуренция, технический прогресс, цифровая экономика и всякое такое прочее.

А главное – о будущем беспокоиться не надо, из конторы только вперед ногами вынесут, и с почетом.

А у нас что? Придет мужик с работы в свою хрущевочку (или, не дай бог, коммуналочку на пять с половиной семей), никаких тебе камней или сакуры. Одна мебель старая, раздолбанная, еще от деда досталась.

Жигули шестой модели заглохли окончательно, жена в салопе засаленном, секса никакого не дает и к соседке не пускает, вместо массажа может и по башке огреть половником.

Щи прокисли, «Краснодар» проиграл, телевизор сломался, починить денег нет, только на пиво осталось, да и то –  «Степан Разин».

Дети двоечники, завтра в школу вызывают, младшему игрушку новую подавай, старшему смартфон – как у соседа по парте.

Зарплату понизили, да еще и задерживают – третий месяц пошел.  Завод закрывать собираются, в магазин зайти страшно – ценники каждую неделю меняют.

Во – глянь ка, телевизор вроде заработал! А там Арашукова показывают с Хорошавиным, и у каждого долларов мешок под кроватью.

Да, так ведь и до греха недалеко, вы уж там поосторожнее с этими Горрингами.

Как Леха горбун свое счастье нашел

Несколько лет я ничего не слышал о Лёше – горбуне, и вот однажды, в жаркий июльский денёк поехали мы на рыбалку на Макаровские озера, что под Выборгом. Половить рыбку и  конечно, покупаться, как следует.

Водичка на Макарах очень даже чистая – даже раки водятся, а красота там прямо неописуенная. Поставили мы, значит, сеточки с вечера, как положено, шашлычок пожарили, водочки попили и спать залегли.

А наутро приезжает к нам Леха, да не один, а с подругой – Лерой её звали, а может и Леной,  ну пусть будет Лера – вам то какая разница?

И было этой Лере лет этак тридцать с небольшим – в самый раз, мой любимый возраст, между прочим (я,  вот старею, а любимый возраст не смещается,  и меня это очень даже беспокоит, и жену тоже).

А внешность у неё была, довольно – таки, миловидная, только совсем без зубов. Зато фигурка вполне себе аппетитная – третий размер, тоже мой любимый, между прочим.

А жара – просто невыносимая стояла.  Ну, поглазел я на Леру, поглазел, да и пошел купаться – а что еще в такую жару делать. Надо вам сказать, что был там такой огромный плоский камень – метрах в двадцати от берега, ну прямо –  таки целый пляж. Вылез я, значит, на этот камень (ловок еще был тогда, и без живота совсем – живот то у меня только после второй женитьбы появился), растянулся и загораю себе в полное удовольствие.

Ну, вы же понимаете, что в таком положении трусы – они совершенно лишние. Вот они и лежали рядышком, обсыхали, как положено. Лежу это я, значит, в самом натуральном виде и наслаждаюсь, так сказать, природой нашей родной  карельской.

Вдруг слышу –  всплеск какой – то рядом с камнем. Поглядел – а там Лера на камень мой взбирается – тоже ловкая, значит. Ну, я её и спрашиваю культурно, как положено – «ничего, что я в таком, так сказать, натуралистическом виде?».

А она смеется игриво так, как положено, и сама с себя купальник скидывает.  Ну, меня то этим не удивишь – я таких дамочек натуральных в походах повидал немало, иных только в поезде одетыми и видел. Да и Леха где – то рядом совсем – а может у них любовь?

Вот, значит, лежу я себе  тихонечко (полтинник то мне тогда уже точно стукнуло, потому и тихонечко), но иногда, конечно, на лерины прелести, еще не увядшие совсем окончательно, посматриваю – все – таки, мой любимый размер.

И все бы у нас было очень даже культурно, но тут на камень взобрался «папик», а папик тот был очень злой до женского полу. Глазки у него сразу нехорошим блеском заблестели, и стал он бедную девушку за всякие интимные места прихватывать.

И, вообще, судя по всему (а был он тоже совсем без трусов), собирался совершить над ней развратные действия.  Я ему и говорю – «ты чего,  папик счас же Леха приплывет!». А он нахально  так отвечает – «не боись, не приплывет – он уже давно водки нажрался и в палатку залез».