Читаем 3ba4494785f2eaa41eef235f85090948 полностью

3ba4494785f2eaa41eef235f85090948

Unknown

А. И еще сепары. Стелс был мобилизованным, как и большинство пацанов, пришел в армию добровольно, а до войны

летал на своем дельтаплане и кропил поля. Пилот, в общем.

Куда его отправил военкомат? Правильно — в разведку. И вот

тут, в разведке, Стелс нашел в себе то странное качество, которое за время войны проявилось у очень многих украинских

парней, людей совершенно разных профессий, социальных

слоев, мировоззрений и даже языков.

Глава 1. МИНУС ДВАДЦАТЬ

Стелс был «жадным до боя». Сереге это… нет, словом

«нравилось» не описать, скорее так: Серега нырял по «зелен-ке», втыкался коленом в грязь и аккуратно поводил своим

АКМ-ом с трубой ПББС-а, и автомат даже с подствольником

тогда казался ему невесомой пушинкой, как и броник, и куча

магазинов с «УС-ами» и «ЛПС-ами». Сереге нравилось то, за

что любой гражданский психиатр давно запер бы его на больничку, — он был «человеком момента». Этот момент — это

темная фигурка, плавно входящая в прорезь неудобного прицела, те миллисекунды, когда замерзший палец в грязной китайской «тактической» перчатке плавно, даже как-то ласково

выжимал спусковой крючок АКМ-а, этот первый толчок в плечо, какой-то даже дружеский, острый кисловатый запах пороха, разносящийся по внезапно остановившемуся воздуху…

Серега любил этот момент, потому что Сереге нравилось

воевать. Вероятно, это неожиданное «нравилось воевать» и

стало причиной того, что получившая несколько сильнейших

ударов от российских вооруженных сил в четырнадцатом армия Украины как-то удивительно быстро оправилась, хэкнула, со вкусом покурила и дала такой отпор, что после ранней весны пятнадцатого наступление противника превратилось в

спешное окапывание и даже немного — в движение назад, на

восток, когда «сили та засоби АТО» начали аккуратно, спокойно и методично откусывать обратно кусочки своей земли.

Этот парадокс, наверное, еще будет изучен историками этой

войны (хотя, скорее всего, нет, политики постараются это забыть, стереть из памяти, выкинуть из истории), но невероят-ная странность этого «нравится воевать» была настолько

сильна в странной, мобилизованной, буквально слеплен-ной-на-коленке армии образца конца пятнадцатого года, что

даже исключительно мирные, непривычные и не понимающие

войну люди часто становились умелыми вояками буквально

за два-три месяца.

Если не погибали раньше.

Разведка давала Стелсу, как и его побратиму и напарнику

Маре, главное — сопричастность. Там, где пехоте было скучно,

Мартин БРЕСТ • ПЕхоТа-3: ТЕРРиконы

разведка находила свой «фан», и сейчас этот фан был ровно

в кружочке прицела «Фагота» — пусковой установки проти-вотанковых ракет, стоящей на склоне заснеженного террикона, причем, шо характерно, без ракеты. Установка исполь-зовалась исключительно для наблюдения, бо ракеты М111 и

М113 были до́роги, выдавались скупо и поэтому еще более

скупо расходовались. Да и не нужна была сейчас Стелсу с

Марой эта ракета — они вот уже две недели наблюдали сепарский «секрет», работавший из березовой рощи на проти-воположном, «сером» терриконе. Оба террикона — и наш, и

«серый» — разделяла трасса «Донецк-Мариуполь», на которой сегодня, ледяным вечером начала декабря, не было ни

одной машины.

— Ну шо они, не спалили нас? — пробормотал валявший-ся рядом Мара и поплотнее обнял свой «покемон». Володя

любил свой «ПКМ», и тот отвечал ему взаимностью, наверное, потому что они оба были тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года выпуска.

— Та куда им, сепарам тупым. Чуеш, тот, шо повыше, опять

с «СВД-хой» приперся.

— А че, тут шестьсот метров, нормально, если руки пря-мые. Длинный снайпер робко прячет…

— … тушку мерзлую в утесах. Нахрена он ее носит, если

не стреляет?

— Тю. Може она в военник записана, не хоче проебать.

Логично?

— Логично. О, опять курят. Хуйовый у сепаров «секрет».