4-02. Ripresa allegro mosso

– Отрадно слышать. Тем не менее, не вижу, чем могу помочь. Я далек от церковных дел и интриг. Поймите меня правильно, тесса, – Хавьер устремил на Меццо немигающий тяжелый взгляд, вгонявший большинство людей в нервическое состояние. – Мне не жалко денег. Однако я не намерен выбирать ни одну из сторон в ваших играх. Если угадаю, не получу никаких ощутимых выгод. Если не угадаю – заработаю личную неприязнь победителя, способную доставить немало неприятностей. Если откажусь, а новым папой все-таки станете вы – в предположении, что им вообще кто-то станет – тоже заработаю вашу неприязнь, но в меньших размерах. Стратегия минимизации возможных убытков диктует однозначный выбор: вежливо поблагодарить за доверие и откланяться – если, разумеется, вы не сможете предложить что-то еще, стоящее риска. Итак, тесса?

– Вы известны как разумный человек, имеющий хорошо взвешенное мнение по многим вопросам, – задумчиво произнес Меццо, уже явно пришедший в себя от неожиданности. – Брат Капурри предупреждал, что вами сложно, если вообще возможно манипулировать, что разговор всегда строится по вашему сценарию. Признаться, я не отнесся к его словам с должной степенью внимания. Поделом мне за самоуверенность. Дэй Деллавита, я хотел бы начать заново. Слишком много важного осталось недосказанным. Вы не возражаете?

Неплохо. Держать удар не умеет, но хотя бы быстро оправляется от шока и находит новую тактику. Посмотрим, что еще у них кроется в рукаве.

– Я слушаю, тесса, – нейтральным тоном откликнулся Хавьер, отводя взгляд.

– Как я уже сказал, дэй Деллавита, Церковь находится в глубочайшем кризисе – вплоть до того, что ей угрожает полная гибель. Я не стану рассказывать о своей боли за погибающие души прихожан, утративших в жизни понимание цели. Ныне мало кто помнит о посмертном суде Ваххарона, после которого грешная душа может навсегда отправиться в небытие за гордыню или же заслужить великолепную награду за покаяние. Здравые умы Церкви страдают, не в силах выполнять миссию, возложенную на них Богом. Но это не ваша проблема, дэй Деллавита. У вас хватает собственной головной боли, так же мало понятной мне, как вам непонятны доктринальные разногласия внутри Церкви. Мы живем в разных мирах, и смешивать их без необходимости не следует. Но у нас есть общая проблема, и вы прекрасно ее знаете: паладары.

Могучий толчок изнутри головы заставил мир вокруг Хавьера на мгновение погаснуть и закружиться. Он оперся о лежащие на столешнице руки и стиснул зубы, борясь с настойчивым позывом ослабить узел галстука.

– Вам нехорошо, дэй Деллавита? – встревоженно осведомился Капурри.

– Все в порядке, – сквозь зубы процедил Хавьер. – И каким же образом, тесса Меццо, паладары… являются моей проблемой? Или вашей?

– С нами все просто, дэй Деллавита. Паладары очевидным образом не веруют в Ваххарона и не исповедуют доктрину Рассвета. Более того, девица, известная под именем Майи, вращаясь в высших кругах Дриммада, постоянно позволяет себе весьма насмешливые высказывания в наш адрес, и дурной пример оказывается заразительным для молодежи. Являйся пришельцы поклонниками языческого пантеона Миндаллы или даже примитивного анимизма Ооквала, все вышло бы проще: со старыми разногласиями между религиями теологи более-менее научились справляться. Но паладары – попросту атеисты, и с помощью технического могущества и флера романтичности, их окружающего, наносят Церкви непоправимый ущерб. Такой удар может стать для нас последним.

– Предположим. Ну, а что насчет меня?

– А у вас есть дочь, дэйя Фуоко Деллавита, отправившаяся в паладарский вертеп порока и разврата вопреки отцовской воле. И мы прекрасно понимаем, что интересует их не только и не столько ум девочки, сколько способности эйлахо…

Договорить Меццо не успел. Хавьер резко вскочил на ноги – дубовый стул, больно ударив сиденьем под колени, отлетел и перевернулся – одним движением вскочил на разделяющий их стол и прыгнул к епископу, словно разъяренный тигр. Церковник лишь приглушенно хрюкнул, когда Хавьер, ухватив его за горло, спрыгнул на пол, опрокидывая его на ковер вместе со стулом. Два молчаливых соседа епископа перепуганно отшатнулись, а Марко уже навис над епископом Капурри угрожающей глыбой, направив на него пистолет.

– Откуда. Церкви. Рассвета. Известно. Про мою. Дочь? – раздельно выговаривая слова, процедил Хавьер. – Имей в виду, церковная крыса, от ответа зависит твоя жизнь. Если он мне не понравится, я кончу тебя и твоих малахольных дружков прямо сейчас. Ну?

Епископ Меццо слабо захрипел, цепляясь за Хавьера немощными старческими руками. Его глаза отчетливо лезли на лоб, и Хавьер сообразил, что почти задушил хозяина дома. Он ослабил хватку, и церковник с жадностью втянул в себя воздух, тяжело задышав.