4-05. Finale spiritoso (СИ)

- Молодец! - поддержал ее Гатто. - Держать, не выпускать, держать! Кирис трахнет Марту в кресле, Марта подобреет!

- Юрка, ты ошалел? - прошипела сквозь зубы Марта, напрягаясь и отталкиваясь от Кириса локтем. - Пусти сейчас же!

- Из пятерых присутствующих трое за, ты против, Кирис воздерживается, - ухмыльнулся ставриец. - Большинством голосов запрос отклонен.

- Не дергайся, Тата. Сейчас похвастаюсь, и отпустим, - Ольга дотянулась до основания терминала и вытащила из него проводок наушника. - Кир, возьми. Переводчик.

Кирис тупо смотрел на наушник. Как и Ольга, Марта носила одни шорты, и от тепла девичьего бока, бедер, лица в нескольких сунах все мысли у него куда-то пропали. Он чувствовал возбуждение, которое, впрочем, и не думало передаваться члену. Импотент, промелькнуло в голове. Нестоячка. Куда тебе баб сейчас клеить...

Не отпуская плечо Марты, Юрий дотянулся до пуговки и бесцеремонно засунул ее Кирису в ухо. Ольга благодарно ему кивнула и снова положила пальцы на гриф. Ее взгляд стал отсутствующим. Медленно перебирая лады, она запела негромким, но сильным голосом.

- Злая нота топорщится в горле,

Словно выпил я чашку огня,

Словно глотка до боли истерлась -

Как могли вы обидеть меня?

Вы друзьями себя называли,

В дружбе вечной до гроба клянясь,

Песни глупые мы распевали,

Беспричинно и громко смеясь.

А потом вдруг - обидное слово,

И другое, и целая речь,

Что могла бы кого-то другого

До последнего атома сжечь.

Позабылась мгновенно причина

Голос разума сразу заглох,

Раскрутилась обиды пружина,

Застучал оскорблений горох...

Может, даже я сам нарывался,

Может, был я сам в чем-то неправ,

Может, слишком я к вам придирался

Иль домыслил подтексты в словах.

Может, все мы немного неправы...

Но меня уже ненависть бьет,

Сожжены все мосты переправы

И строчит языка пулемет.

Не хочу с вами я оставаться,

Не могу даже видеть я вас,

Выход только один - нам расстаться

Под обиды глухой контрабас.

Я уйду, ни за что оскорбленный,

Я покину навеки ваш дом,

Чтоб обиды запал раскаленный

Погасить с превеликим трудом.

Я характером сложный и твердый,

Не унять раздраженья огня,

Я уйду, оскорбленный и гордый.

Я уйду!..

Не пустите меня, а?

Последние слова она почти прошептала, придавив струны ладонью к деке и опустив взгляд. После короткой паузы откуда-то сбоку захлопали негромкие аплодисменты. Кирис бросил туда взгляд. За терминалом в десятке шагов сидели два незнакомых парня, один из них в очках. Закончив хлопать, очкастый постучал себя указательным пальцем по уху, потом покрутил им в воздухе над плечом, после чего показал кулак. Ольга стрельнула глазами в его сторону, неожиданно став почти симпатичной, и коротко показала язык. Очкастый ухмыльнулся и вместе с товарищем снова уткнулся в монитор, что-то показывая на экране и тихо, но быстро говоря.

- Вот так, - сказала Ольга, поднимаясь. - Юрка, пусти их. Концерт окончен, новых аплодисментов не ожидается, пусть себе топают, куда хотят. А мы пойдем дальше людей слушать.

- Слова прислать не забудь, - пробасил Юрий. - Выучу, вместе петь станем.

- Ты не поёшь, ты ревешь, медведище. Тебя еще дрессировать и дрессировать.

- Гатто запомнил, - сообщил парс. - Гатто тоже хочет петь под гитару. У Гатто оперный баритон!

- Тогда забегай ко мне, споем дуэтом. Адрес у координатора спроси, если сам не знаешь, - Ольга погладила его по черно-белому пушистому боку, слегка дернула за развесистое ухо (парс извернулся и лизнул ее пальцы прежде, чем она успела отдернуть руку), и они вместе с Юрием ушли обратно в актовый зал, на мгновение выпустив на волю облако барабанного грохота, пронизанное пением трубы.

Марта по-прежнему сидела, сгорбившись и не шевелясь, на коленях у Кириса, воткнувшись ему в грудь острым локтем и смотря прямо перед собой. Парень уже начал думать, как бы поделикатнее из-под нее выбраться, но тут она пошевелилась.

- Не пустите меня, вот как... - прошептала она на камиссе. Потом она обмякла и всем телом привалилась к Кирису, опустив ему голову на плечо.