4 года

Он отодвигается от меня, делает селфи и отсылает своей подруге. Моей подруге. А у меня – острое чувство того, что я – словно второй сорт. Будто меня променяли. Отказались. Спасибо, не нужно. Кто-то счастлив без тебя. И я спрашивала себя, что меня делает несчастной. Ведь на самом деле от меня ничего не убавилось. Я – это я. Продолжаю дышать и смотреть по сторонам. Большая и неизвестная жизнь ждет впереди. И когда-нибудь лягу в постель с другим человеком, а потом еще кто-то, совсем другой, однажды мне прошепчет «люблю», а я – ему. Хочется закрыть глаза, загадать желание, открыть их – и уже оказаться там, в светлом будущем, которое мне обязательно уготовано.

А сейчас нужно быть воином. Нужно сохранять дисциплину и зачеркивать крестиками каждый квадратик в календаре. И приближаться к дню, когда проснусь утром и пойму, что дыра затянулась.

Тогда был май. Тогда не знала, что в сентябре все-таки состоится развод, а летом со мной случится Барселона и мой первый итальянец. Тогда не знала, что приму решение оставить карьеру, проведу последние тренинги, освобожу квартиру от вещей и себя и улечу зимовать в Барселону. Не знала, что встречу аргентинца, который будет напоминать мне бывшего мужа. Не знала, что брошу курить и начну бегать. Все, на что хватало сил, это не рыдать. Просто держать тяжеленный глиняный сосуд на голове и не пролить ни капли. Не сейчас.

А еще в круизе была Венеция. Весь внешний мир – декорация. Она совершенно не воздействовала на мое внутреннее зеркало. Эмоции генерируются вне зависимости от того, что меня окружает. Причем абсолютно не важен уровень красоты и величия. Одинаково паршиво в кровати и на Венецианской площади Сан-Марко в процессе поедания «Семифредо» (якобы самого божественного десерта).

Плыву в гондоле (круг по Гранд-каналу за 100 евро) в том самом городе, куда действительно мечтала попасть. Сосредоточие настоящей романтики, уже недостающей в Париже. На мне белая майка с героем из Симпсонов с надписью «I love music»[48], белые штанишки, белые балетки, белые капроновые носочки в сеточку и широкая улыбка. Борюсь с желанием выкинуть его телефон, а потом его самого в непрозрачные воды канала.

Путешествие каждый раз открывает что-то новое в нас самих. Каждое ранее неизведанное чувство вытачивает причудливые грани самопознания. Думаешь: «Не может быть! Неужели мы настолько глубоко можем погружаться в собственное горе?»

Стояла в самом центре, выбирая лучший ракурс для фото Кампанилы, голуби хитро подбирались в надежде получить традиционную кормежку. Спрашивала себя: «Что делает тебя несчастной?»

Прости меня, Венеция, обязательно вернусь, куплю золотую маску с перьями и в таком вот виде, развлекая туристов и их фотоаппараты, продефилирую вплавь по большому каналу с широкоплечим гондольером в полосатой тенниске. Как говорят у нас в России: «Не прощаемся!»

Утром в 4:25 моя блондинистая голова окунется в новую ростовскую жизнь: никаких воспоминаний, разбитого сердца и ожидания смс, только полный чемодан модных вещей, встреча с друзьями, о которой не нужно договариваться за неделю, и планы на будущее. Мы убегаем на край земли в поисках себя, но чем дальше мы от дома, тем дальше от нас это «себя».

Глава вторая

Вернулась из Барселоны. Зима 2013.

Вернулась на Родину. Февраль. Поселилась дней на десять в ростовской съемной однушке у подруги. Ее муж сначала спал на полу, завернувшись в спальный мешок, а потом перебрался на единственный двуспальный диван и лег со стороны жены. Мы – простые ребята и в душе хипари.

Все десять дней встречалась с друзьями по отдельности, с каждым – свой разговор и сувениры. Они классные и по-своему уникальные, их нельзя собрать вместе за одним столом, это люди из разных «эпох». Все, что есть меж ними общего, – они не живут по схеме: работа-дом-работа, предпочитая быть фанатиками чего-то своего.

И вот я в розовой толстовке на балконе у Дианы курю и смотрю вниз. Машины в поисках парковки разносят коричневую жижу, на ветках лысых деревьев вместо листьев болтаются полиэтиленовые пакеты – синие, белые, оранжевые. О пробежках, как и в Жироне, не было и речи.

Вопреки дружеским «скоро пройдет», каждый день сладостное гудение WhatsApp оповещало о новых: «Me gustas mucho![49]»

Жизнь в путешествии и на Родине – две разные жизни. Где-то время течет медленнее, где-то интенсивнее, где-то больше денег, но меньше впечатлений, где-то наоборот. Но одна не может существовать без другой.

В кухне мы дегустировали «Жинжинью» из Обидуша. На столе, застеленном оранжевой клеенкой в клетку с белыми лилиями, стояла фирменная бутылка и две шоколадные чашечки для друзей. Я пила из граненого стакана.

Ди, проследив за моим взглядом, озвучивает вслух: «Да, в России все сурово». А потом вдруг добавила:

– Так можно всю жизнь писать и переписывать свою книгу.

– Сколько нужно, пока не зазвучит.

– Ну…

– А вот представь: скульптор работает над Георгием Победоносцем, и у коня получается ослиная голова.

– Напиши очерк: «Если бы не было секса», – предлагает Петя.

– Если бы не было секса, я бы не вышла замуж!