4 шага к богатству, или Храните деньги в мягких тапочках

Дорвавшись до любимого дела, этот скромник стал ненасытен. Издавал 9 газет, включая ежедневный бестселлер «Русское слово», 20 журналов, среди них те, чьи идеи сохранили свою актуальность на столетия: журнал «Вестник школы» (помните его видоизмененного потомка «Вестника советской школы»?), альманах «На суше и на море» (он тоже издавался вплоть до советских времен). Но больше всего жизненных сил оказалось у журнала «Вокруг света» – он сохранил свою марку и название до сих пор. И заметьте, все эти журналы и книги, охватывающие самые передовые по тем временам отрасли знаний, издавал человек с образованием церковно-приходской школы. И главное, он умел с одного взгляда понять актуальность той или иной книги, того или иного открытия, талант того или иного автора. Сытин не просто научил Россию читать – он научил ее мыслить. Воистину – уникум!

Вклад на просвещение

В 1905 году в типографиях печатались революционные прокламации – Сытин верил в идею народной справедливости. Но справедливость все видели по-разному – рабочие решили разгромить типографию. Сытин к ним кинулся:

– Ежели разгромите, сами безработными станете! Печатники отвечают:

– Пусть станем, зато тебе покажем наш верх!

А тут вдруг сверху рулон бумаги и развернулся: тросы не выдержали – полтонны вниз полетело. Еле в страхе отскочить успели. Сытин и подытожил:

– Не будем делать свое дело – всех сомнет! Так погром и не состоялся. Снова Сытин, как всегда,

к шести утра на работу прибегал и только в полночь – домой. В голове одно – как бы увеличить тиражи да уменьшить цену, чтобы самые неимущие крестьяне и рабочие могли читать и просвещаться.

Юбилей

Издательское дело шло вперед. Исхитряясь где и как мог, рублями недоплачивая авторам и тысячами себе, Сытин держал главную планку – дешевизну книг и газет. В 1916 году тираж его любимого «Русского слова» достиг 700 тысяч. Его торговая сеть, некогда состоявшая из офеней, включала теперь магазины во всех крупных городах Российской империи и… киоски на железных дорогах страны. Это был его особый путь к покупателю – его ноу-хау. В Москве Сытин держал десяток мелких магазинчиков и четыре огромных: у Ильинских ворот, на Никольской, Маросейке и Тверской – в том же доме, где жил. Теперь он миллионщик – книжник-великан, создавший огромную империю российской печати.

Именно так называли Ивана Дмитриевича на торжественном вечере в честь 50-летия его издательской деятельности 19 февраля 1917 года. В тот день Москва, как и вся страна, была не спокойна. Поговаривали о разных революционных веяниях и всерьез опасались надвигавшейся нехватки хлеба и угля. Но большой зал Политехнического института был заполнен гостями в шикарных костюмах, а в курильнях вился дым от дорогих сигар. Читали поздравительные телеграммы, произносили речи. Говорили, что в России нет дома или избы, где не было бы изданий Сытина, что это он возглавляет великий поход просвещения народа. На это издатель скромно заметил, что тираж одних книг (не считая прессы) составил в 1913 году четверть миллиарда, но сегодня он мечтает о другом – построить для читателей Дом книги, а для рабочих – дом отдыха, естественно бесплатный. А когда после торжества возвращались домой, Сытин хмуро сказал своему другу, писателю Телешову:

– Пропади пропадом эти юбилеи! Одна суета. Мне бы только работать, больше ничего не надо. Я в Москву голым пришел, голым и уйду!

Ночью Сытину приснился страшный сон – будто снова в типографии сорвался огромный бумажный роль и катится прямо на него. Проснулся в тяжелом поту. Долго ломал голову: что может случиться?.. А тут – в конце февраля – грянула революция, а после, в октябре, другая…

Встреча с вождем народа

Закутавшись в пальто на меху, Сытин вжался в угол неотапливаемого вагона. Счастье, что посреди бардака, что творится в стране, поезда из Москвы в Петроград еще ходят! Завтра же он приедет в столицу и отправится к большевикам в Смольный. Там должны понять, что его издательское дело нужно любой власти. Все-таки новый глава государства, Ульянов-Ленин, – сын народного учителя и должен ратовать за просвещение!

Ленин и вправду принял издателя. Сбиваясь, тот начал рассказывать:

– Мою типографию 28 ноября национализировали. Ладно, я не возражаю. Но зачем врываться ночью, как тати. С ружьями, с матерщиной… У нас же дело просвещения!

Ленин прищурился:

– Все дела подлежат национализации, батенька! Сытин поморщился:

– Может, вы и меня национализируете? Ленин улыбнулся:

– Вам способно жить и работать, как работали, если вы не против нас! И жилье вам оставим, и по возрасту пенсию дадим, опять же, если намерения у вас искренние!

Сытин протянул Ленину свои мемуары:

– Я всю жизнь прожил искренне. Вот, извольте видеть – «Жизнь для книги». А чтоб власти не сомневались, я на развитие издательского дела молодого государства половину своих сбережений отпишу!

И снова Ленин улыбнулся…