4 страшных тайны. Паническая атака и невроз сердца

Дальше все развивается по классической схеме: я запоминаю те обстоятельства, в которых впервые прочувствовал свой физический дискомфорт, и начинаю избегать их, желая предотвратить его повторение. Но от этого мне становится еще страшнее, и вот уже я подозреваю у себя какое-то тяжелое заболевание. Условный рефлекс начинает срабатывать регулярно, подтверждая мои опасения. Врачи не дают никаких внятных объяснений, что тревожит и расстраивает меня еще больше. Короче говоря, дедка за репку, бабка за дедку, внучка за бабку… и пошло-поехало! Встретимся у психотерапевта лет через пять…

Сейчас я расскажу историю Катерины, которая продемонстрирует нам этот второй случай вегетососудистой дистонии со всей наглядностью. Катерина обратилась ко мне за помощью, когда ей исполнилось 58 лет. Она уже несколько лет, как была на пенсии, и сейчас ее беспокоили приступы слабости, загрудинных болей, колебания артериального давления, обморочные состояния и головокружение. Все эти симптомы мучили Катерину уже на протяжении полутора лет.

Всю свою сознательную жизнь Катерина прожила в «городе газовщиков» за полярным кругом, где работала учительницей младших классов. Личная жизнь у нее сначала не складывалась. Только в 29 лет она вышла замуж, но детей у нее так и не было. Муж, который был на несколько старше Катерины, рано умер от инфаркта миокарда, сделав ее 45-летней вдовой. Достигнув пенсионного возраста, Катерина получила жилплощадь в Ленинградской области, неподалеку от единственной своей родственницы – двоюродной тетки, куда и переехала, рассчитывая на «счастливую старость». Новое место жительства Катерине понравилось – зелень, свежий воздух, но смущало отсутствие знакомых.

Примерно через два месяца после переезда Катерины на новое место жительства муж ее двоюродной тетки слег после инсульта. Сначала за больным ухаживала в основном его жена, а Катерина ей только помогала. Однако вскоре слегла и тетка. Теперь Катерине приходилось каждый день мотаться за 40 километров в однокомнатную квартиру своих родственников – готовить, убирать и т. п.

Так продолжалось около девяти месяцев. Катерина очень уставала, пыталась госпитализировать свою тетку и ее мужа, но врачи отказывали, говорили, что старикам делать в больнице нечего. На этом фоне и у самой Катерины начали возникать незначительные колебания артериального давления, приступы слабости, которым она, впрочем, никакого значения не придавала. Но уже тогда настроение у нее стало снижаться, эпизодами ей было себя жалко, хотелось плакать.

По прошествии этих девяти месяцев муж тетки умер, и Катерина переехала к ней. «Ее не бросишь, – рассказывала мне Катерина, – а я и дома-то еще не обжилась, там еще и ремонт не докончен, все побросала…» В течение последующих четырех месяцев Катерина жила на новом месте: «Тетка ничего не соображала, уже, грешным делом, думала, когда ее бог возьмет, наконец», – призналась мне Катерина.

На последнем месяце жизни тетки ее все-таки госпитализировали, хотя, по словам Катерины, «ничем не лечили». Катерина продолжала за ней ухаживать «и насмотрелась там, как люди страдают – и сердечные, и те, что с головой лежат, ходить не могут». Тетка скончалась в больнице. После ее похорон Катерина вступила во владение имуществом, оставшимся от ее родственников, и вернулась домой. «Надо было сразу ту квартиру продать, – говорила Катерина, – но уже сил никаких не было. Вроде и освободилась, а тоска на сердце появилась. Плакала целыми днями напролет».

Непосредственно через неделю-полторы после возвращения домой Катерина, дело было вечером, почувствовала сильный приступ загрудинной боли («как раскаленной иглой пронзило») и вызвала бригаду «Скорой помощи», которая добиралась до нее более двух часов. Все это время Катерина чувствовала себя ужасно и думала, что вот-вот умрет, так и не дождавшись медицинского вспоможения. Но вердикт врачей «Скорой помощи» поверг Катерину в растерянность. Сняв ЭКГ, те объявили, что «ничего серьезного» у нее нет, но если она хочет, то ее могут госпитализировать. Катерина отказалась, вспоминая ужасные больничные условия, и решила, что «будет умирать дома».

Впрочем, умереть ей в течение полутора лет так и не удалось, хотя приступы загрудинных болей, полуобморочного состояния, колебания артериального давления (которое Катерина сама себе измеряла) продолжались все это время. Причем всякий раз такой приступ, как по команде, начинался в вечернее время. Катерина переживала острое чувство страха смерти, представляла себе, как она умрет дома и что ее найдут только через несколько дней «по запаху, когда труп станет разлагаться». Ведь родственников у нее нет, и потому никто ее искать не будет, «не спохватятся».