40 австралийских новелл

Старая матушка Шульц, как ее все называют — и не оттого, что она такая уж старая, а из сочувствия к ее тяжелому недугу, — прикована к постели параличом. Видно, сказались годы непосильного труда в ранней молодости. Но похоже, вернись к матушке Шульц ее здоровье и молодость, она вновь взвалила бы на себя всю работу.

Однако и матушка Шульц не может успокоить Хильду, — Уж если курица начинает ходить за петухом, то от нее не жди проку, — вынесла она строгий приговор, который, казалось, распространялся не только на куриц, но и на всех особей женского рода. — Остается подложить яйца другой клуше, — посоветовала матушка Шульц на всякий случай, так как знала, что Хильда уже наверняка думала об этом.

Держать яйца около печки было совершенно бесполезно. Не раз пыталась матушка Шульц вывести цыплят таким образом. Для этого приходилось вставать ночью, чтобы поддерживать огонь в печи, но все было напрасно — яйца засыхали изнутри.

Хильда по — прежнему сидит около огня и, заботливо укрыв корзинку, измеряет в ней температуру. Несколько раз Хильда забегает в курятник, после чего она уже не возлагает никаких надежд на курицу. Со слезами на глазах Хильда помогает матери перевернуться и оправляет ей постель. Эту работу она проделывает трижды на день. Вдруг у Хильды вспыхивают глаза и последние слезинки повисают на ресницах.

— Мамочка, — нежно говорит Хильда матери, и в ее голосе звучат надежда и волнение, — мамочка, ты можешь сама высидеть цыплят.

Матушка Шульц изумленно смотрит на Хильду. Но Хильда, запинаясь от волнения, продолжает:

— Ты их не раздавишь. Ведь ты совсем не двигаешься без моей помощи. Я заверну весь десяток в теплую тряпочку и положу тебе под коленки. Ты и не заметишь, что они там лежат.

Глаза матушки Шульц сияют восторгом. «Спасти цыплят — вот это будет победа!» — думает она.

— И ты думаешь, цыплята вылупятся? — спрашивает она.

— Уверена, — говорит Хильда. — У тебя под коленкой тепло, как в гнезде. Я поднимала тебя и почувствовала, а то бы мне и не додуматься до этого.

Но снова во взгляде Хильды сквозит беспокойство.

— Как бы чего с цыплятами не случилось, когда они будут вылупляться.

— Что ты, — говорит матушка Шульц. Теперь она уже вся горит от нетерпения. — Я чутко сплю, услышу, даже если это случится ночью. Сразу кликну тебя.

У Хильды все еще озабоченный вид, но в глазах светится надежда.

— Им не повредит, если я их и потревожу, когда буду тебя поворачивать. Я видела, как курица переворачивала яйца в гнезде.

Они вместе обдумывают все мелочи, и Хильда бежит за своими будущими питомцами. Но когда они начинают укладывать яички в постель к матушке Шульц, им обеим становится ужасно смешно. Матушка Шульц впервые с тех пор, как слегла, смеется так весело.

— Только не говори Хайни, — просит она, застеснявшись вдруг, как девочка.

— Он назовет тебя, пожалуй, старой клушкой, — и Хильда опять смеется.

— Он, конечно, не поверит, что из этого что‑нибудь получится, — говорит несколько надменно матушка Шульц, уже уверенная в успехе.

— Ничего, мы ему покажем! — успокаивает ее Хильда.

Когда возвращается муж Хильды, он сразу замечает, что в доме что‑то происходит. У обеих женщин такой таинственный вид, что Хайни начинает волноваться — уж не вынесут ли ему сейчас завернутого в платок новорожденного.

Наконец Хайни удается выпытать все, и до чего же ему становится смешно! Как и ожидали матушка Шульц с Хильдой, Хайни отнесся к их затее скептически и даже начал их поддразнивать. За чаем он вдруг выскочил из‑за стола, принес котелок пшена и стал подзывать матушку Шульц: «Цып — цып — цып!»

На следующий день матушку Шульц навещают соседи; она очень смущается — а вдруг гости узнают, что спрятако» у нее в постели. Во время визита матушка Шульц так оживлена, что соседи поздравляют ее с явным улучшением здоровья. Затем приходит Хайни и открывает гостям сокровенную тайну матушки Шульц, несмотря на все ее просьбы и смущение. Гости недоверчиво восклицают:

— Не может быть! Удивительно! Вместо наседки?

— Посмотрите, посмотрите только! — говорит Хайни, заядлый шутник, а матушка Шульц слабо вскрикивает от смущения, хотя ее тоже одолевает смех. Хайни делает вид, что собирается скинуть одеяло с матушки Шульц, но на самом деле только слегка отгибает его. Увидав такое необычное гнездо, гости все равно отказываются верить. И только попробовав на ощупь теплые яйца, они соглашаются, что все должно кончиться хорошо. Но у них уйма вопросов. «Почему именно матушка Шульц решила вывести цыплят? Кто это все придумал?» Все смотрят на Хильду с чувством смешанного удивления и восхищения, а она тихонько смеется и отворачивается от гостей.

— Хильда у вас умница, — говорит Шварц. — Обошлась и без милости старой клуши.

Теперь все с любовью смотрят на матушку Шульц.

— Немногие взялись бы за такое дело, — говорит Шварц, и глаза его светятся нежностью. — Нашли себе полезную работу, хоть и не встаете с постели.

Матушка Шульц очень довольна, но все же ей немного грустно. Потом в комнату приходит Хайни, и гости хохочут над его шутками: