40 градусов в тени

Таким образом, профессора второй раз пытались исключить из комсомола. Третий раз последовал вскоре за вторым. Игорь написал юмористический детектив «Раскрывая тайны сопромата», главы которого помещались каждый месяц в стенной газете факультета «Конструктор». Фабула романа была следующей. Один американский финансовый магнат русского происхождения, наживший капитал на производстве и торговле черными металлами, страдал бессонницей, и никакие лекарства ему не помогали. Тогда один экстрасенс посоветовал ему читать на ночь многотиражную газету ЧПИ «Политехнические кадры», и это срабатывало, он быстро засыпал. Однажды этот магнат рассматривал в газете фотографию, показывающую, как студенты делают лабораторную работу по сопромату. В процессе такой работы студенты разрывали на разрывной машине стандартные металлические образцы, а на приборном циферблате было видно, при каком усилии они разрываются. Магнат кое-что понимал в сопромате и обратил внимание, что стрелка прибора ушла далеко за принятые значения. Он понял, что в России изобрели металл огромной прочности, и он случайно – или не случайно – попал в студенческую лабораторию (впоследствии оказалось, что студенты слили спирт из гидросистемы разрывной машины и выпили его, вследствие чего прибор показывал завышенные результаты). Магнат обратился в ЦРУ. Был подготовлен молодой американский разведчик, похожий на студента, делающего лабораторную работу и изображенного на фото. Разведчик был заброшен в ЧПИ. Однажды ночью после большой студенческой попойки из общежития американской разведкой был похищен студент Вася Шаропузиков и на его место, прямо на его кровать, был возложен американец. И далее описывалась его жизнь в ЧПИ. Забавных эпизодов в романе было не сосчитать, и перед газетой постоянно толпилась группа студентов. Например, американец, окончивший Гарвард и спецшколу ЦРУ, не сдал зачет по английскому языку, или, проснувшись утром после заброски, он ни слова не понял из того, что говорили его соседи по комнате, поскольку они говорили на студенческом языке. Его соседи по комнате решили, что он малость перепил. Из ЦРУ шпиону немедленно прислали студенческо-русский словарь, который был помещен в газету. Этот словарь пользовался большой популярностью и переписывался студентами. Роман печатался года два и пользовался неизменной популярностью. Однажды по коридору проходил некий член парткома института и увидел толпу хохотавших студентов. Он поинтересовался, в чем дело, и прочел отрывок из романа. После этого он затребовал и прочел все экземпляры газеты и пришел в ужас: «Да это же махровая антисоветчина!»

Редактором газеты был преподаватель немецкого языка Рамиль Фаттахович Сейфуллин, фронтовик, член партии и большой шутник, хорошо понимающий юмор. На заседании комитета комсомола он заявил: «Хотите исключать Игоря из комсомола – исключайте меня из партии! Но я и вас потяну – куда смотрели эти годы».

Сейфуллину объявили выговор по партийной линии, а Игорю – по комсомольской. На том дело и закончилось.

В те времена стенные газеты являлись непременным атрибутом любого советского учреждения. Где-то они были простой данью партийному диктату, а где-то несли в себе зачаток свободной прессы – ведь любое печатное слово находилось под строгим партийным и гэбэшным контролем. Поэтому, кроме факультетской газеты и многотиражки, Игорь участвовал в создании и потом активно сотрудничал в институтской стенной газете, которая называлась «Баня».

Коммент-эр: «Баня» – сатирическая пьеса Владимира Маяковского, как он писал: в шести действиях с цирком и фейерверком. Вышла в 1930 году. Высмеивает бюрократизм, приспособленчество, демагогию. Эпиграфом к газете были слова поэта о том, что в будущих школах «будут преподавать сатиру наряду с арифметикой и с не меньшим успехом».

Мотором газеты был Юра Сероглазов – талантливый художник и очень эрудированный человек (впоследствии он стал главным дизайнером ЧТЗ). Юра был большим поклонником Модильяни и тратил все свои деньги на приобретение альбомов художника, что в те времена было очень непросто.