Читаем 40 градусов в тени полностью

Израильскую команду свели с одним видным китайским мультимиллионером по имени Хуан Чжимин, изгнанным из Индонезии в лихие времена, которому было запрещено возвращаться в Индонезию и он осел в Сингапуре. На встречу с этим китайцем Лев прилетел в Сингапур из Израиля, а профессор – из Джакарты. Приезжих разместили в пятизвездочном отеле «Марина Мандарин» в десяти минутах ходьбы до станции метро «Сити холл». Из окна номеров отеля открывается вид на залив Марина. Отель принадлежал вышеуказанному мультимиллионеру, и сам он проживал в нем в одном из номеров. Первая встреча состоялась в конференц-зале отеля. Мистер Хуан оказался человеком довольно высокого для китайца роста, средней полноты. Он говорил на английском.

Молча выслушав доклад Игоря и Льва, он заметил:

– Запах бизнеса в вашей информации имеется, однако мои эксперты должны изучить ваши материалы внимательно и всё проверить – сами понимаете, что мы для этого имеем соответствующие каналы в Индонезии. А пока пойдемте пообедаем.

В ресторане Хуан провел израильтян на кухню и самолично показал, как готовятся традиционные китайские блюда. Он сказал, что существует восемь знаменитых блюд: утка по-пекински, свинина в кисло-сладком соусе, курица Гунбао, тофу Ма По, вонтоны, пельмени, китайские рулетики и жареная лапша – и все они готовятся в его ресторане. Он показал все эти блюда на кухне, и Игорь записал все названия в блокнот, к большому удовлетворению Хуана.

При этом Игорь с дрожью в голосе заметил:

– Мистер Хуан, но мы надеемся, что съесть нам придется только одно блюдо.

– И не надейтесь, вы мои гости, и вам придется попробовать все восемь.

После обеда он отправил гостей отдыхать, заметив, что сам он должен раздать поручения своим людям для подготовки вопросов к завтрашней беседе с Игорем и Львом. На следующий день Игорь знакомил поочередно трех людей Хуана с записями, сделанными во время поездок с Бамбангом по Индонезии, и отвечал на их вопросы. Вечером Хуан снова пригласил гостей в ресторан, заметив, что их ожидает некий сюрприз. Ужин состоялся в отдельном кабинете ресторана, и на нем, кроме подруги Хуана, присутствовали две дамы, что-то вроде китайских гейш. Это были две очень красивые девушки с прекрасными фигурами, изящно и стильно одетые и причесанные. Насколько Игорь и Лев понимали в китайцах, они были не очень молодыми. Девушки говорили на английском и были весьма эрудированными особами, способными поддерживать разговор практически на любую тему. Игорь, конечно, читал литературу про японских гейш, но «живьем» такое видел впервые. Надо заметить, что отрицательных эмоций сингапурские гейши у него не вызвали.

На следующий день гости улетели в Израиль, и профессор вернулся в Сингапур уже месяца через два для встречи с экспертами Хуана, получившими необходимую информацию из Индонезии. Причем он приплыл в Сингапур на пароме с острова Суматра, где находился в то время по делам, через Малаккский пролив. У экспертов Хуана, естественно, были обширные связи в Сингапуре, и они представили Игоря руководству департамента транспорта Сингапура, где профессор прочел коллегам маленькую лекцию о газовых автомобилях. Эта тема департамент транспорта заинтересовала, и впоследствии через полгода он был приглашен в Сингапур для консультаций.

Из других стран, в которых Игорю пришлось побывать, прежде всего надо упомянуть Англию и Египет.

В Англии он был потрясен величием Вестминстерского аббатства, где короновались начиная с Вильгельма Завоевателя в 1066 году все английские короли (за исключением Эдуарда V и Эдуарда VIII), похоронены многие выдающиеся деятели Англии – политики, писатели и поэты, полководцы и музыканты (всего около трех тысяч личностей) и установлено более шестисот памятников и мемориальных табличек. Это поражает воображение. Трудно передать чувства, которые охватывают тебя, когда стоишь возле могил И. Ньютона, Ч. Дарвина, Ч. Диккенса и других великих людей мира.

Неизгладимое впечатление произвела на Игоря надпись на могиле Ньютона: «Здесь покоится то, что было смертного в Исааке Ньютоне».

Другим незабываемым впечатлением от Англии была кража у профессора бумажника с очень тяжелыми последствиями. В Лондоне у профессора со Львом утром в одно из воскресений состоялась встреча с одним индийским мультимиллионером, после которой сей миллионер полетел в Дубай, а Лев отправился на поезде в Шотландию в отпуск. Самолет Игоря летел в Израиль в понедельник днем, и он решил совершить небольшой круиз по Темзе на речном трамвае от Вестминстерского причала до причала Ватерлоо. Накрапывал легкий дождик, но было довольно тепло, и профессор надел плащ на рубашку без пиджака, а бумажник положил в наплечную сумку. На причале возле касс толкалось много народу, кораблик вот-вот отходил, и Игорь едва успел протиснуться к кассе и сесть на трамвайчик. Спустя десять минут после отплытия он полез в сумку и обнаружил, что бумажника нет. А в нем была кредитная карта, деньги и паспорт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное