40 лет Санкт-Петербургской типологической школе

о том, имеем ли мы дело с супплетивизмом, можно применить тесты, со всеми сопутствующими проблемами, чтобы решить, одна перед нами лексическая единица или нет. Например, если на одном из языков, упомянутых в § 2, ставится вопрос «кому Коля дал книгу?» с глаголом, уместным для реципиента третьего лица, возможен ли без противоречия пресуппозициям вопроса ответ «мне»? По крайней мере, в некоторых из языков, упомянутых в § 2, дело обстоит так, а к другим языкам еще нужно применять этот тест. Это можно сопоставить с английским глаголом massacre, который не является факультативной супплетивной формой глагола kill, употребляющейся с пациенсом во множественном числе, потому что ответ «опе» «одного» невозможен на вопрос «how many people did they massacre?» «сколько человек они перебили?» при сохранении пресуппозиций вопроса.

С другой стороны, можно ставить вопрос, представляют ли все примеры, приведенные в § 2, супплетивизм, а не какие-то менее крайние типы отношений внутри морфологической парадигмы. В § 2 было отмечено эксплицитно, что в одних случаях употребляются совершенно разные корни, т. е. самый сильный тип супплетивизма, а в других случаях имеется по меньшей мере сходство между корнями; при этом язык маори и (по крайней мере для некоторых носителей языка) цезский язык употребляют один и тот же корень но с разными аффиксами. Однако более слабая характеристика супплетивизма описывала бы как супплетивизм все случаи, в которых отношение между вариантами уникально в данном языке. В цезском языке только у глагола «дать» есть синхронные рефлексы дейктических префиксов т- и н- в языке маори, который больше всего приближается к случаю, в котором можно говорить об одном и том же корне с разными продуктивными дейктичесшми суффиксами, все-таки наблюдается факультативное уникальное удлинение корня перед дейктическим суффиксом — mai. Таким образом, широкому понятию супплетивизма удовлетворяют все примеры, рассмотренные в § 2.

4. Другие явления

Имеется ряд других явлений, которые, по крайней мере на первый взгляд, можно сопоставить с типами супплетивизма по отношению к грамматическому лицу реципиента, но которые или синхронно или диахронически представляют собой отдельные явления. Ниже рассматриваются два таких примера.

4.1. Более богатые супплетивные системы по лицу/числу. В некоторых языках встречаются на первый взгляд гораздо более богатые системы супплетивизма по отношению к реципиенту, чем в языках, рассмотренных выше. Например, в языке амеле (мадангская семья; провинция Маданг, Папуа-Новая Гвинея) имеются формы глагола дать, приводимые в форме инфинитива в (10), в зависимости от лица/числа реципиента [Roberts 1987: 279,386–387,390].

(10) ut-ec «дать (3-мул. ед. ч.)»

ih-ec «дать (2-му л. ед. ч.)»

it-ec «дать (1 — му л. ед. ч.)»

al-ec «дать (2/3-му л. дв. ч.)»

il-ec «дать (1-му л. дв. ч.)»

ad-ec «дать (2/3-му л. мн. ч.)»

ig-ec «дать (1-му л. мн. ч.)»

В этих формах — ес — суффикс инфинитива для данного глагольного класса. Однако при более внимательном наблюдении оказывается, что первая морфема каждой из этих форм тождественна аффиксу, выражающему данное сочетание лица и числа реципиента в глагольной морфологии; см. (11).

(11) — ut «глагольный суффикс для реципиента 3 л. ед. ч.»

— ih «глагольный суффикс для реципиента 2 л. ед. ч.»

— it «глагольный суффикс для реципиента 1 л. ед. ч.»

— al «глагольный суффикс для реципиента 2/3 л. дв. ч.»

— il «глагольный суффикс для реципиента 1 л. дв. ч.»

— ad «глагольный суффикс для реципиента 2/3 л. мн. ч.»

— ig «глагольный суффикс для реципиента 1 л. мн. ч.»

Это говорит о том, что формы глагола дать на самом деле не супплетивны, а содержат нулевой корень и соответствующий суффикс реципиента. Такие нулевые корни встречаются и в других случаях в папуасских языках. Даже в языке амеле имеется еще один нулевой корень со значением «брать», отличающийся от глагола «дать» тем, что принадлежит к другому спряжению (с инфинитивом на — ос).

Можно было бы, однако, представить себе превращение такой системы в систему с более богатым супплетивизмом, и подобное превращение, кажется, осуществилось в языке уаскиа, тоже входящего в мадангскую семью. В уаскиа встречаются формы: