40 лет среди грабителей и убийц

План мой был таков: неотступно следить за этим Коноваловым на свободе и через него найти Иванова. Если Иванов был у него в тюрьме, зная, что тот скоро выйдет на волю, то. несомненно, с какими-нибудь планами, и, несомненно. Коновалов, выпущенный на свободу, в первый же день встретится с ним. А приметы Иванова, кроме этих синих брюк с белыми полосками, я узнал от смотрителей обеих тюрем, где он сидел.

По их описаниям, это был человек среднего роста, худощавый, с маленькой головой, черненькими усиками и большим носом. Положим, с такими приметами можно встретить в течение получаса полсотни людей, но знакомство с Коноваловым, а также брюки в полоску – это уже что-то.

Я был уверен, что Иванов от меня не уйдет, и позвал к себе на помощь только шустрого Ицку Погилевича, о котором уже упоминал в деле о «душителях».

Объяснив ему все, что он должен делать, двадцатого числа к девяти часам утра я был в тюремном замке. Погилевича я оставил на улице у дверей, а сам прошел к смотрителю и опять укрылся в каморке с окошком.

Коновалов вошел свободно и развязно. На нем были серые брюки и серая рабочая блуза с ременным кушаком. В руках он держал темный картуз и узелок, вероятно, с бельем.

Смотритель поговорил с ним с минуту, потом выдал ему деньги, его заработок, паспорт и отпустил. Тот небрежно кивнул смотрителю, надел картуз и вышел.

Я тотчас выскочил из каморки и хотел бежать за ним, но смотритель добродушно сказал:

– Можете не спешить. Я велел попридержать его, пока не выйдете вы. А теперь, к вашему сведению, могу сказать, что у них на Садовой, в доме де Роберти, нечто вроде притона. Вчера один арестант рассказывал.

Я поблагодарил его, поспешно вышел на улицу и подозвал Погилевича. Мы с ним перешли на другую сторону, и я стал прикуривать у него папиросу.

Через минуту вышел Коновалов. Он внимательно поглядел по сторонам, встряхнулся и быстро пошел по направлению к Никольскому рынку.

– Не упускай его ни на минуту! – сказал я Ицке, указав на Коновалова, и спокойно пошел по своим делам.

***

На другой день Ицка явился ко мне, сияя.

– Ну, что? – быстро спросил я его.

– Я все сделал. Они вместе, вдвоем, и в том доме!

– Сразу и встретились?

– Нет, много работы было. Уф, совсем заморил меня!

И начал рассказывать.

– Как он пошел, я за ним. Ноги у него длинные, идет так-то скоро, як конь. Он – в самый двор Никольского рынка. Я за ним,.. ну а по лестнице идти побоялся, вдруг догадается! Я и остался ждать. Ждал, ждал, думал, уж он прочь убежал, а он идет с каким-то евреем. Потом я узнал – Соломон Пинкус, старыми вещами торгует… Вышли они, Пинкус ему что-то говорит и рукой машет. Я совсем близко подошел и хотел послушать, но они на улицу вышли, и Пинкус только сказал: «Так смотри же!», а тот ответил: «Знаю!» – и разошлись.

Я перебил словоохотливого Ицку, крикнув нетерпеливо:

– Ты мне про Иванова говори! Видел его?

– Ну и как же! – обиделся Ицка.

– Так про это и рассказывай!

Ицка скорчил недовольную рожу и торопливо передал результаты своих наблюдений. Коновалов прошел в портерную на Фонтанке, у Подьяческой, и там встретился с Ивановым, который его поджидал. По описанию внешности, и опять же брюки, это был, несомненно, он. Ицка сел подле них, закрывшись газетой, и подслушал беседу, которую они вели на воровском жаргоне. Судя по тому, что он услышал, они сговаривались совершить грабеж с какими-то Фомкой и Авдюхой. После этого они вышли, заходили еще в кабаки и в пивные и наконец прошли в дом де Роберти, где находятся и сейчас.

– Ну, а если их уже нет? – спросил я.

– Тогда они придут туда снова,– спокойно ответил Ицка.

Я молча согласился с ним и торопливо оделся.

– Ваше благородие! – обратился ко мне Ицка.– Если бы вы дозволили мне выследить их грабеж, мы бы их на месте поймали.

Я отказался.

– И грабежа бы не было!

– Его и не будет, если мы Иванова арестуем.

Ицка грустно вздохнул и поплелся за мной. Я пришел в ближайшую часть и попросил у пристава мне в помощь двух молодцов. Он мне тотчас представил двух здоровенных хожалых.

Я приказал им переодеться в штатское платье и идти с Ицкой, чтобы по моему или его приказу арестовать преступника.

На Садовой, в нескольких шагах от Сенной, находился этот знаменитый в свое время дом де Роберти, кажется, не описанный в «Петербургских трущобах». А между тем это был притон едва ли не чище Вяземского дома. Здесь было десятка два тесных квартир с «угловыми» жильцами, в которых ютились исключительно убийцы, воры и беглые, здесь содержатели квартир занимались скупкой краденого, дворники – укрывательством, и, стыдно сказать, местная полиция имела с жильцов того дома доходные статьи. К воротам этого-то дома я и отправился сторожить свою дичь.

Часа два я бродил без толка, пока наконец Иванов не вышел на улицу. Я узнал его сразу, не увидев даже Коновалова, который шел позади. Узнав же, я зашел ему за спину и окрикнул:

– Иванов!

Он быстро обернулся.

– Ну, тебя-то мне и надо,– сказал я, подавая знак своим молодцам.

Спустя двадцать минут он уже был доставлен в часть, где мы вместе с приставом сняли с него первый допрос.

***