40 лет среди грабителей и убийц

Из соседней комнаты вышел плечистый малый с заспанным лицом и мутным взглядом и буркнул:

– Чего я тут понадобился?

Но не успел он докончить фразу, как его схватили.

– Где ты эту ночь ночевал? – обратился к Шишкову чиновник Б.

– У дяди,– последовал ответ.

– Василий Федоров, правду говорит племянник?

– Нет, ваше высокородие, это не так. Гурий вышел из квартиры вчера около шести часов вечера, а возвратился только сегодня в седьмом часу утра.

Остальная прислуга подтвердила показание дяди об отсутствии племянника в доме в ночь, когда было совершено преступление.

При осмотре у Шишкова в жилетном кармане нашли двадцать один рубль кредитными бумажками, из которых одна трехрублевая бумажка носила следы крови. Больше ничего подозрительного не было найдено ни у Шишкова, ни у его дяди. Когда обыск был закончен, чиновник Б. приказал развязать Гурия, предупредив его, что при малейшей попытке к бегству он будет вновь скручен веревками. Затем его посадили в карету и повезли в сопровождении Б-ва и околоточного надзирателя. Всю дорогу Шишков хранил молчание, исподлобья посматривая на полицейских чинов.

Спустя полчаса карета подкатила к воротам дома управления сыскной полиции, помещавшегося в то время на одной из самых аристократических улиц. Итак, к вечеру дня совершения убийства задержали одного из подозреваемых.

***

Между тем все подробности происшествия, как-то: вид задушенной жертвы, нещадным образом перевязанной или, вернее, скрученной веревками, время, которое надо было иметь, чтобы оторвать эту веревку от шторы, не выпуская жертву из рук, так как веревка, очевидно, потребовалась для безопасности, чтобы не вскочил придушенный, и, наконец, довольно значительные следы крови на несгораемом сундуке, прикованном к полу,– все эти признаки, вместе взятые, убеждали меня, что тут работал не один человек, а несколько, помогавшие друг другу. Следовательно, ограничиться арестом лишь одного из подозреваемых в убийстве значило бы не выполнить всей задачи по раскрытию преступления.

Но как обнаружить сообщников? Если бы Шишков сознался в убийстве и указал на сообщников, это, несомненно, облегчило бы поиски преступников, поэтому, как только Шишкова доставили в сыскное отделение, я дал знать о том судебным властям.

В силу ли экстраординарности преступления или, быть может, потому, что быстрота поимки преступника возбуждала у лиц судебной власти некоторое сомнение насчет того, не захватила ли полиция по лишнему усердию кого попало, Шишкова не потребовали на Литейную для допроса, как это делалось обыкновенно, а напротив, все высокопоставленное общество – и судебные чины, и зрители – все без исключения пожаловали в управление сыскной полиции.

Прокурор и следователи принялись за допрос Шишкова с некоторым недоверием. Шишков упорно отрицал свою виновность. Судебной власти предстояло немало с ним повозиться, но я свою роль уже отыграл.

Несмотря на то что Шишков отрицал свою причастность к убийству, я был глубоко убежден, что он является одним из убийц. Я решил искать его соучастников среди преступников, отбывавших наказание в тюрьме вместе с ним, и с этой целью снова отправил в тюрьму чиновника Б. Из беседы с двумя арестантами, которым, как старым своим знакомым, не раз побывавшим в сыскном отделении, он отвез чаю, сахару и калачей, Б. узнал, что Шишков, вообще нелюбимый арестантами за свою злобность и необщительность, дружил с одним лишь арестантом Гребенниковым, окончившим свой срок заключения несколькими днями ранее Шишкова. Те же арестанты в общих чертах сообщили Б. приметы Гребенникова.

Однако какие-либо следы местопребывания Гребенникова отсутствовали. Ни его родных, ни знакомых обнаружить не удалось.

Узнав от Б. эти подробности, я велел дежурному полицейскому надзирателю, чтобы к десяти часам вечера весь наличный состав сыскного отделения был в сборе и ждал моих дальнейших распоряжений.

***

Около полуночи я собрал агентов и дал им инструкцию обойти все трактиры и притоны, в которых собирались подонки столицы для раздела добычи и разгула. Целью этого обхода было собрать сведения о молодом человеке двадцати пяти – двадцати восьми лет, высокого роста, с маленькими черными усиками и такой же бородкой, кутившем в одном из этих заведений в течение сегодняшнего дня. Возможно, что этот субъект при расплате давал менять французские золотые монеты.

– Человек, которого нам нужно найти,– сказал я агентам,– сегодня утром был в сером цилиндре с трауром. Если вы найдете такого господина, не упускайте его из виду и в крайнем случае арестуйте и доставьте ко мне.

По справке адресного стола Гребенников проживал раньше по Знаменской улице, и можно было ожидать, что, получив деньги, он явится в один из тех трактиров, где был завсегдатаем. Поэтому я поручил полицейскому Б. и двум агентам особенно тщательно осмотреть трактирные заведения и постоялые дворы, расположенные по Знаменской улице, а именно: трактиры «Три великана», «Рыбинск», «Калач», «Избушка», «Старый друг» и «Лакомый кусочек».