40

СВЕТЛАНА. Ну, Веничек , ты даешь! Я думала, приближающаяся старость вгоняет в панику только женщин, да и то не всех.

ВЕНИАМИН. Дело не в старости, Света. Я ничего не имею против старости, как таковой, хотя молодость – это, конечно, лучше.

СВЕТЛАНА. Ну, кто бы спорил, что молодость лучше!

ВЕНИАМИН. Я просто не могу понять, то ли жизнь идет слишком быстро, то ли она не идет совсем. То есть идет, но как-то так, рывками.

СВЕТЛАНА. Что значит рывками?

ВЕНИАМИН. Значит, обрываясь. Вот она идет-идет, а потом – хоп! – и нет огромного куска. Как льдина от айсберга отвалилась. Потом опять жизнь. Потом опять обвал. И опять. И снова. Куски откалываются. Тонут. Большие, маленькие. Исчезают так, что о них вообще не остается воспоминаний. И чем дольше живешь, тем этих кусков и кусочков становится больше. И куда деваются эти пласты – понимаешь, целые пласты жизни! – непонятно. Только мальчику на улице уже говорят: «Эй, парень!». Или «Молодой человек, вы бы не могли…» Ну, что-нибудь там не могли бы сделать, помочь, объяснить. А потом хрясь-хрясь-хрясь. Рывок-рывок-рывок. Обвал-обвал-обвал. И к парню, который молодой человек, обращаются по-новому. «Слышь, мужик!» Или «Мужчина, помогите, пожалуйста». Жизнь становится какая-то не последовательная, не целая. Не целостная – вот!

СВЕТЛАНА. Короче, я поняла, Веничек. У тебя творческий кризис. Или этот, как его, кризис среднего возраста. А потрепаться не с кем, да?

ВЕНИАМИН. Ничего ты не поняла.

СВЕТЛАНА. А может, у тебя что-то вроде мужского климакса?

Двойник смеется так, что чуть не падает со стула.

ВЕНИАМИН. Света, ты дура?

СВЕТЛАНА. Ага, полная. Потому и связалась с тобой. Тогда еще. Потому так долго за тебя держалась. Только ради чего? А еще дура, что приехала сюда. Зачем я приперлась, Веня? Зачем ты меня звал?

ВЕНИАМИН. Я же объяснил.

СВЕТЛАНА. Ну, конечно, объяснил! Что тебе скоро стукнет сорок. Что тебя называют мужчиной, а не мальчиком, и ты не понимаешь почему. Что от айсбергов отваливаются льдины. И что тебя пугает слово «дед» . Очень подробное такое основательнее объяснение. Но ты еще не сказал одного. От меня-то ты чего хочешь, милый мой Веничек?

ВЕНИАМИН. Немного воспоминаний.

СВЕТЛАНА. Чего-чего?!

ВЕНИАМИН. Света, пожалуйста, это очень важно.

СВЕТЛАНА. Так у нас с тобой сегодня вечер воспоминаний? Это и есть твой вопрос жизни и смерти?

ВЕНИАМИН. Да, Света, да. Это тот самый вопрос. Я хочу убедиться, что ты… что мы… что тот кусочек жизни, который я провел с тобой… что я, действительно, провел его с тобой.

Двойник протягивает руку, поглаживает Светлане коленку. Светлана не замечает.