400 000 знаков с пробелами

–“И если бы у меня была возможность руководить детским спектаклем, то я бы обязательно сделала так, чтобы все дети в зале могли выходить на сцену, независимо от наличия костюмов. Потому что отсутствие костюма – это не вина ребенка, и даже не вина родителя. Это же решаемо силами театральных работников. Они могут сказать, чтобы выходили на сцену все все дети в зале, все, даже которым не разрешает мама. И дети бы побежали! Ведь послушным детям нужно только разрешение, они робкие…. Я не хочу, чтобы дети огорчались из-за такой мелочи. Если такой спектакль станет самым ярким событием их детства, а их не позовут к Деду Морозу, вместе с другими, то они будут огорчаться об этом всю свою жизнь, как я. Люди живут воспоминаниями детства. У тех, у кого хороших воспоминаний много, у тех и жизнь спокойнее. Ведь в минуты печали они скользят мыслями туда, где было все хорошо и беспечно, и черпают из них силы. А если им скользнуть в такое одеяло некуда, его нет, тому негде согреть свою боль. И они могут озлобиться на жизнь, потому что они скользят в одиночество и оно удваивается, а не гаснет.. Жаль, что не существует таких спектаклей..”

–“Не расстраивайтесь, дорогая! Обязательно будет такой спектакль и вы в нем станете главным положительным героем!, – успокоил ее депутат. “Я уверен, что с этим можно что-нибудь придумать. А сейчас идемте, после нашей гонки за поездом вам нужно отдохнуть, да и мне тоже. Я узнал, что мы приедем до места через часа 4, а там еще на автобусах ехать.”

И депутат проводил актрису в ее купе, а сам занял соседнее.

Я же вернулся к себе и долго лежал в раздумьях. Рассказы этих людей будили во мне воспоминания и обиды моего детства, я чувствовал сострадание к ним, лучше понимая себя через их рассказы. Это были истории обычных людей, которые ассоциировались с моими. И как зеркальное отражение их эмоции проносились эхом в моей голове, словно являясь ключом к спрятанной внутри меня забытой боли.

Я был немного расстроен тем, что вокруг меня так много талантливых людей и каждый из них имеет свою мечту и цель, а я нет. У каждого из них были яркие мысли и образы того, как бы они хотели, чтобы было. Они все стремились к лучшей жизни, к безопасности жизни для всех людей на земле, а я не имел ни одной мысли о том, что я мог бы сделать для будущих поколений. Этих людей останавливало только отсутствие возможности реализовать свое стремление. А у меня не было никаких устремлений и это пугало меня. Я сострадал каждому из них и искренне хотел бы помочь осуществить им их предназначение. Но дело в том, что я никто. Даже Ванечка, который все время спал, и тот имел в своем арсенале аналитическое представление о цене золота и железа, и мог рассуждать и экономически высчитывать целесообразность той или иной покупки, делать выводы, испытывал эмоции. А я нет. Я бесполезный человек, паразит. Мой удел – прислуживать таким людям, как они, и наверное, убирать за ними.

Мучаясь мыслями о собственной бесполезности, я уснул.

Мне снилось, что я брожу по старинному замку-музею, заполненному причудливыми экспонатами и цветами. На мне была странная верхняя одежда, напоминающая болотного цвета плащ с множеством складок, спадающих вниз до пола, а на груди у меня был огромный прозрачный карман. Я затесался в толпу других посетителей музея, одетых так же, как я и примкнул к какой-то экскурсионной группе. На их груди были такие же прозрачные карманы, в которых лежали, похожие на старинные деньги, бумажки. Я ходил вместе с ними и наблюдал за их поведением. Каждый человек в группе держал в руках какую-то табличку с написанными в столбик словами. По этим подсказкам они искали экспонаты с таким же названием или близким по смыслу. Обычно под этими экспонатами стопкой лежали векселя, похожие на старинные денежные купюры, такие же как в карманах людей моей группы. И каждый раз, когда мы находили нужный образец, я стал повторять их движения и брал себе по 1 векселю из под каждого найденного экспоната. Иногда я брал несколько векселей, чтобы быстрее наполнить карман.