400 школьных сочинений

Мать Григория рано умерла, не выдержав всей тяжести испытаний, выпавших на ее долю. С юных лет Григорий задумывался не о своем благополучии и комфорте, его беспокоила судьба народная. И он не боится принести собственную жизнь в жертву, чтобы только стать полезным для людей. С детства жизнь Григория проходила среди беднейших и несчастнейших людей. Пьянство его отца, как и многих окружающих, в принципе, стало следствием этой безысходности. Бедный человек не мог ничего сделать для себя и своих близких, поэтому зачастую лишался последней уверенности в себе и своих силах и, чтобы забыть о своей горькой доле, погружался в состояние беспробудного пьянства.

Григорий обладает недюжинным умом, он мог бы направить все свои силы для создания собственного благополучия. Но эгоистические интересы чужды Добросклонову. Он меньше всего думает о себе, считая невозможным строить свое счастье, когда вокруг столь тяжелая жизнь. В главе «Пир – на весь мир» звучит песня про две дороги («Одна просторная, дорога – торная», «Другая – тесная дорога, честная»), из которых нужно было Грише выбрать одну. И он выбрал:

Сманила Гришу узкая,
Извилистая тропочка…
По ней идут
Лишь души сильные,
Любвеобильные,
На бой, на труд.
За обойденного,
За угнетенного…

Григорий Добросклонов – носитель революционных идей. Идеи Добросклонова постепенно помогут изменить сознание простых людей, пробудить в них стремление к борьбе за собственное счастье и благополучие. Григория не пугают трудности и опасности, которые неизбежно выпадут на его долю. Сам он никогда не станет счастливым в том понимании, которое свойственно большинству людей. В его жизни не будет покоя, комфортного и благополучного существования. Но Григорий не боится этого, он не понимает, как можно заботиться о себе, когда рядом столько бедствий и несчастий:

Григорий твердо знал уже,
Что будет жить для счастия
Убогого и темного
Родного уголка.

Он не похож ни на одного персонажа поэмы, его образ мыслей удивляет и восхищает читателя. Григорий сам кажется человеком совершенно уникальным, обладающим незаурядным умом и талантом, знающим все бедствия и трудности людей не понаслышке. Он видит в народе силу, способную осуществить переустройство мира:

Рать подымается –
Неисчислимая!
Сила в ней скажется
Несокрушимая!

Поэт рисует образ столь удивительного и прекрасного человека, чтобы показать – изменения в стране возможны. И пусть сейчас мужики напрасно проделали тяжелый путь – им не удалось найти счастливого человека среди простых людей:

Быть бы нашим странникам под родною крышею. Если б знать могли они, что творилось с Гришею. Но пройдет совсем немного времени, и судьба их изменится. И читатель явственно ощущает надежду автора на лучшее:

Слышал он в груди своей силы необъятные,
Услаждали слух его звуки благодатные,
Звуки лучезарные гимна благородного –
Пел он воплощение счастия народного!..

Особенности любовной лирики Некрасова («Панаевский цикл»)

Нет и не может быть у Некрасова стихов без «кипенья человеческой крови и слез», с которыми он сталкивается повсюду.

Это действительно так, но нельзя не утверждать, что любовная лирика Некрасова открывает поэта с новой, неожиданной, вернее, непривычной для читателя стороны. У Некрасова, как и у каждого поэта, есть такие стихи, в которых находит выражение все самое сокровенное, самое личное. Такое пишется либо «в минуту жизни трудную», любо в момент высшего счастья – вот здесь-то и раскрывается душа поэта, где можно увидеть еще одну тайну – любовную.

Бьется сердце беспокойное,
Отуманились глаза.
Дуновенье страсти знойное
Налетело, как гроза.

У Некрасова любовь предстает в сложном переплетении прекрасного, возвышенного и житейски обыденного. Недаром же его любовную лирику зачастую сравнивают с пушкинской. Но у Пушкина героиня – объект лирических чувств, существует как некий прекрасный идеал, лишенный конкретных черт, а вот у Некрасова «лирическая героиня» – это «второе лицо» стихотворения, она всегда существует рядом с героем – в его воспоминаниях, в его диалогах с ней – не просто как идеал, а как живой образ.

Особенно это заметно в элегии «Ах! что изгнанье, заточенье!», относящейся к так называемому «панаевскому» циклу, навеянному воспоминаниями о любви Некрасова к А. Я. Панаевой. Здесь передано противоречивое и одновременно светлое чувство: в нем переплелись «ревнивая печаль» и желание счастья любимой женщине, уверенность в негасимой взаимной любви и трезвое сознание невозможности вернуть ушедшее счастье.