402 метра

— Ты чего такой взъерошенный? Что-то случилось? — насторожилась Александрова, вцепившись в сумки. — Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь, в чем…

— Тьфу, — в сердцах сплюнул я.

Вот не дура ли? Ей говорят — быстро, а она нюни разводит. Повесив обе сумки, нелегких, кстати, на сгиб локтя, я взял девушку, поднял ее и перекинул через плечо. Все посетители отеля, которым посчастливилось стать свидетелями этой сцены, смотрели на происходящее квадратными глазами. Таня оглушительно заорала и задрыгала ногами. Сашка заревел. Невозмутимой оставалась только Наталка. Точно — мой ребенок. Ее вера в отца была безграничной.

— Хватай Сашку и пошли, — приказал я.

Папа сказал — надо, значит надо. Взяв за руку пищащего пацана, он потащила его за мной. В дверях внезапно вырос охранник и обиженный швейцар. Настроены они были совсем недружелюбно. Всегда так! Два каких-то совершено посторонних урода, сующих свой нос не в свое дело, ломают все планы. Поняв, что с занятыми руками я не смогу оказать сопротивление, охранник уверенно встал в стойку. Спасла положение Таня. Беспрестанно молотя по моей спине кулачками и дрыгая ногами, она умудрилась заехать пяткой точно в нос секьюрити. Нечаянно, конечно, но сути дела это не меняет. Обливаясь кровью, тот свалился на кафельный пол. Второй противник предпочел не связываться с таким оружием массового поражения и поспешно ретировался.

Закинув сумки в промежуток между задними креслами и передними, я усадил матерящуюся, как последний сапожник, жену на пассажирское сиденье и пристегнул ее ремнем. Дети устроились сзади и тоже пристегнулись. Внезапно вопль прекратился. Таня удивленно смотрела на торпедо. Вернее, на то место, где она должна находиться. Теперь там была пустота с блестящими циферблатами приборов. Такой мою крошку девушка еще не видела.

— Это что? — проорала жена, стараясь перекричать рев двигателя.

Я не ответил. И не собирался. Времени в обрез. Чем быстрее я отвезу их в аэропорт, чем быстрее они окажутся в безопасном месте, тем быстрее я смогу взяться за Черного Расера. Дело у него, да? Я его на британский флаг порву, на шнурки порежу. Вот и все дела.

Очень скоро я понял, что с головной оптикой не столь поступать столь жестоко. Это в Манчестере, где ночью светлее, чем днем, можно рассекать вслепую. В Челябинске лампочки были в дефиците. Хоть Таня замолчала — поняла бессмысленность своих криков.

Какой-то урод, словно назло мне, лупил дальним светом в зеркало заднего вида. Устав от такой пытки, я одни движением свернул крепление. Стало намного легче. Намного, но ненадолго. Автомобиль содрогнулся от удара в корму. Обернувшись, я увидел… хотя, несложно догадаться — машину Черного Расера, полностью восстановленную. Похоже, не у одного меня была бессонная ночь. Вопрос в том — ради чего столько трудов, если снова собираешься долбить авто? Таня тоже обернулась, и, увидев точную копию моей красавицы, перевела удивленный взгляд на меня. Самое поганое — все старания по облегчению моего болида сошли на нет. Счет шел на граммы, а теперь в машине еще три человека.

Вообще, уже не до победы. Надо спасать семью. Что же делать? Одному мне не справиться. Есть! Где у нас ближайший пост? Конечно, на плотине. Туда и рванем. Повернув руль, вписавшись в узкий темный переулок, я достал сотовый.

— Димка? — проорал я в трубку. — Ты меня слышишь?

— Хреново, на слышу, — прокричал в ответ полковник.

Слова терялись в грохоте двигателя, но общий смысл, если постараться, можно было уловить. Погорячился я с шумоизоляцией. Впрочем, готовилась машина для гонки, а не для дискуссий по телефону.

— Я еду к посту на плотине, буду там через пять минут. Перекрой дорогу.

— Сейчас? — ужаснулся бывший опер.

— У меня в машине жена и дети, а на хвосте — твой расер. Поторопись.

— Понял! Все сделаю!

Не имея возможности убрать трубку в карман или еще куда, я засунул ее под бедро. Поймав в темноте кочку, я выровнял болид и, через пару сотне метров, выскочил из переулка. Выскочил прямо перед припозднившимся автобусом. Сарай, задымив резиной, резко дал по тормозам. Зря. Я и так успел проскочить, а теперь успел проскочить и преследователь. Как бы он размазался по борту "Икаруса", если бы его водитель не испугался!

Заложив еще пару поворотов, я вышел на прямую. Гонщик продолжал висеть на хвосте. Ему решительно не хватало кобыл. И немудрено! Вместе с акустикой и прочей дребеденью я сбросил килограмм восемьсот, а Таня с детьми весили пусть, даже, семьдесят. Увеличение удельной мощности налицо.