402 метра

Бывший опер, на негнущихся ногах, с совершенно отрешенным взглядом, доковылял до своей драги, и достал из бардачка пыльную, видавшую виды карту. Мы расстелили ее на капоте Grenada, прижав края, чтобы не улетела от порывов ветра, тем, что нашлось в машине полковника — двумя гранеными стаканами, плоскогубцами и гаечным ключом.

— Вот, смотри, — я ткнул пальцем в конец проспекта Победы. — Он выезжает с кладбища около полуночи, я буду ждать его здесь. А потом поведу, — я прочертил ломаную линию на карте, выводя предполагаемый маршрут. — Вот сюда, — мой палец замер на мосту через Миасс. — Здесь чуть больше пяти миль… восемь с половиной километров, в общем… мы сделаем их минуты за три. Твоя задача — перекрыть мост.

— Как?

— Как? Да хоть как. Поставь пару КамАЗов… панелевозов груженных, что ли. Ну, сам придумаешь. И, как только мы заедем на мост — закроешь его с другой стороны еще парой машин. Понятно?

— Слушай, отличная идея! — просветлел Дима. — А если он затормозить не успеет?

— Ну, — вздохнул я. — Учитывая, что впереди буду я — лучше ему успеть. Еще вопросы?

— А если он не поедет за тобой? — спросил мент.

— Это уже мои проблемы, — заверил я.

— Ты уж постарайся, — уже совсем весело произнес Собакин. — Надо еще ОМОН сюда поставить.

— Это еще зачем?

— Рыпаться будет — свинцом сукиного сына накачаем, — пояснил он.

— А… это да… слушай, — в голову пришла страшная догадка. — А как вы нас отличите-то?

— Ну, ты же первый будешь…

— А если нет?

— Да, проблема.

Полковник снова скрылся в своем Форде, и вылез, сжимая в руках проблесковый маячок на магните. Только этого добра мне еще и не хватало! Мало того, что коэффициент лобового сопротивления сразу увеличится, так еще и какой позор! Несмываемое клеймо на всю жизнь. Еще, не дай то Бог, краска на крыше поцарапается.

— На, носи на здоровье, — Дима протянул мне мигалку.

— Знаешь что, — я положил презент на чехол. — Гораздо лучше будет, если в качестве гарантии моей безопасности ты поедешь со мной. Спокойнее как-то будет.

— Ты подожди, — нахмурился Собакин. — А кто тогда мост-то перекроет?

— Ой, не надо пудрить мне мозги! У тебя есть сотыга, рация, наконец.

— А…

Более весомые доводы в голову полковника не приходили. Конечно, он совершенно не сомневался, что так будет лучше. Под вопросом, притом, под большим, было другое — кому лучше? И кому спокойнее? Мне его опасения так же были понятны. Диме уже приходилось ездить со мной, чем это закончилось — все прекрасно помнят. У ВАЗ-2110, в отличие от Pagero Sport, капот — не трехметровый аргумент в пользу здоровья пассажиров. Хотя, он прекрасно понимал, что прощаться с этим светом я пока не собираюсь. Слишком многое еще не сделано.

— Вот и ладушки, — я, за неимением часов, посмотрел на дисплей мобильника. — А я пока прокачусь в одно местечко.

— Куда это? — Собакин бросил на меня настороженный взгляд, но понял все без слов.

Куда еще я могу поехать? Дети и Таня, Таня и дети… они для меня важнее всех гребаных, чертовых и настырных расеров вместе взятых. И не моя вина, что я не могу уделить им должного внимания.

Как всегда, все оказалось далеко не так просто, как на первый взгляд. На своей крошке я не мог поехать хотя бы потому что вся королевская конница, вся королевская рать искала ее в каждой щелке. Само собой, таких идиотов, чтобы искать ее на заднем дворе одного из РУВД, не нашлось. Определить в мое временное пользование свой тарантас Дима так же отказался. Ему, оказывается, срочно понадобилось куда-то лететь по оперативной необходимости. Я прекрасно понимал, что это всего лишь отговорка, своей драгой Собакин дорожит как памятью. Да я и сам не особо горел желанием трястись в кастрюле, которая, не ровен час, развалится на первой же кочке. Общественный транспорт? Да, ладно! Шутка, что ли?

Поторговавшись, мы пришли к выводу, что ехать все же надо. За неимением лучшего предложения, полковник, получив от меня обещание ничего не нарушать и, тем паче, не ломать, выделил мне "главный козырь" — серебристый Ford. Свое обещание я нарушил уже через восемнадцать секунд, считая от шлагбаума РУВД, ткнув стрелкой спидометра в цифру "200". А то! Сложно ездить по городу, когда ограничения начинаются там, где еще не закончилась первая. Окончательно обнаглев, я врубил сирену и проделал весь путь до отеля, не остановившись ни на одном светофоре. Машина начала мне нравиться.

Сегодня в регистратуре, вместо знакомого прощелыги, сидела миловидная девушка. С ней все еще проще — приветливая улыбка на обросшем лице и дорога открыта. Портье, удостоив меня мимолетным взглядом, снова уткнулась в свои бумаги. Все бы так ревностно к работе относились…