40° по Валентину (СИ)

В три ночи Макар обнаружил, что уснул за столом мордой в конспектах. До подъема оставалось четыре часа, а сна у него уже не было ни в одном глазу, даже в том, где шило. К Лёхе в этот раз не поехал — тот ещё не остыл после обиды за инглиш. Потрещав с умником, Макар снова засел за подготовку — хотелось соответствовать и понтануться нормальной сессией перед родителями и, конечно, перед Валей. Макар довольно быстро смирился, что тот снова свалил, не прошло и недели, — Макара очень радовало, что Валечка живет наукой и не трется по мутным хатам. Потому что сам он столько по ним терся, что представлять там Валю ему бы не хотелось. Туса у этой его Машки с подпаленной елкой была самая приличная из всех. А уж энгэ у самого Макара — так вообще батюшка на воскресной службе бы им позавидовал. Ну, не считая того, за что необходимо было исповедоваться. Хотя и там бы тоже позавидовал, улыбнулся Макар.

Постоял на балконе в темноте, залез в холодильник, не зная, куда еще себя деть, глянул в ватсап — Вали в сети не было. Макар решил, что, пока умник будет писать эту свою олимпиаду, отвлекать его лишний раз не стоит, а то приедет с повышенным уровнем вредности, хрен выцепишь. Пусть лучше думает о разных колбах и количестве вещества у себя в голове, а не в трусах. Да и спит он уже стопудово, дитя жаворонков. В итоге Макар и сам поперся досыпать — за последний экзамен грядущим утром предки ему обещали большой куш, карты, деньги… Оставалось только терпеливо дождаться, когда вернется из Казани второй ствол.

— Все, мать, нет у тебя больше сына! — заявил Макар, впорхнув в ее салон по пути из универа и лыбясь так, что казалось, щеки вот-вот треснут.

— Ты чего несешь-то, Макась? — она улыбнулась, привычно раскладывая по местам свою парикмахерскую фигню, словно и не уезжала.

Не успели родаки вернуться, а уже оба на работу побежали. Отец-то, понятно, чтобы не страдать дома от нихуянеделания, а мамка свой салон и правда любила. Пока Макар был мелкий, она долго сидела дома в декрете, потом у отца в фирме ассистировала, но им вместе работалось не очень — буханка в те времена у папки от водки сильно барахлила, и морально доставалось всем. У Макара от его перепадов тоже крышу рвало пару раз, особенно в тот день, когда отца на скорой увозили с предынфарктом. Мать несколько дней чуть ли не ночевала в больнице, а Макар… В общем, дома он не появлялся целую неделю, а под конец и самого его едва в больницу не положили: интоксикация, сломанный нос, отбитые костяшки и синяки по мелочи, а еще пара очень недовольных родителей пары очень обиженных телок. С тех пор они с отцом негласно пасли друг друга, хотя Макара иногда и подбешивал его шутливый тон, будто отец состоял в союзе юмористов. А за серьезный базар в семье всегда мамка отвечала.

Макар протянул ей зачетку. Технологии продаж у него сильно проседали весь семестр, и все же оценку он с трудом, но натянул. Преподша была вредная, с противно звенящим голосом и пучком, похожим на пончик или что еще похуже — мамка такие называла бубликами, Макар же мог придумать еще пару называний. Он решил брать бублики измором — пришел раньше всех, завалился самый первый, в сияющей улыбке и наглаженной мамой рубашке, твердой рукой положил зачетку и подмигнул преподше, попросив ее выбрать для него билет. Пусть думает, что он все знает на отлично, хотя он и половины не знал на удовлетворительно. Но все же его получил.

— Ну ты даешь! Кто ты и что сделал с моим сыном? — Кажется, в союзе юмористов снова открыли набор.

— Пока вас не было, меня тут типа апгрейднули. Макар версия два-ноль, короче.

— Ага… хорошо… — рассеянно кивнула она. — Что бы это ни значило. Отцу позвони, а то он ключи от твоей новой машины с собой второй день носит.

— Ок! Только сегодня буду поздно, мы с пацанами у Игоря собираемся зависнуть. Типа отпразднуем сессию, все дела. Ключи завтра подарите. — Макар поцеловал мать в щеку и уже на пороге крикнул: — Я даже пить не буду! То есть обещаю не нажираться!

В поезде связь пропадала постоянно, Валик дергался: дозвониться ни до кого было нельзя толком, а сообщения отправлялись и приходили с такими промежутками, что в перерывах можно было прочесть главу учебника, который Валик держал на коленях. Макар появился и писал, как всегда, шустро и какую-то хуйню, посылая мемчики из сети, но Валику его тон, как бы выразилась мама, не нравился.

«Экзамен сдал?» — поинтересовался он, на что Макар ответил картинкой с «Добби свободен» и фразой: «Куннилингус преподше считается изменой?»

«Только если тебе понравилось. Ты ей весь день лизал, поэтому пропал?»

«Я старательный, не хотел, чтоб мой трояк был незаслуженным».

Мемчиков стало больше, когда Валик спросил напрямую, куда Макар вчера пропал, и, проведя параллель, понял, ответ «вырубился рано», не котируется. Валику, привыкшему — весь в маму — контролировать все процессы в своей жизни, этот вывод тоже не понравился, но устраивать Макару допрос с пристрастием, как бы ни хотелось, он не стал.