40k способов подохнуть. Том 1 (СИ)

Грязные патлы, трижды сломанный нос, зубов не хватало, уши сломаны, в густой бороде кажется ползали вши, а в целом он был самым настоящим уродом. Воняло от него примерно на уровне последователей Нургла, может быть даже хуже. Однако при всём этом смотрел он прямо в глаза, как самый настоящий волк. Страха в нём не было совсем, ведь вся его жизнь проходила в этой дыре и он не прочь был даже сдохнуть, лишь бы всё это закончилось. Или ограбить очередную жертву и спустить всё за день или максимум неделю.

Кроме того он был не один.

— Ля-я-я, смари какая! — присвистнул один из ублюдков, высовываясь из окна и быстро вылезая на пожарную лестницу.

Одним за другим отребье выбиралось из подвальных помещений, просто выпрыгивало из окон, за одно мгновение мы оказались в окружении бандитской шпаны. Я явно зашёл не в тот район.

— Красивый сарафанчик, а волосы дашь понюхать? — один из ублюдков тут же сделал шаг в сторону Кары, которая мгновенно сделала два назад.

— Не подходи ко мне, — прошипела она в ответ.

— Шнырь, куда лезешь? Нас же не верно поймут! — произнёс центровой ублюдок, тот который первым вышел из-за мусорного бака.

Затем он перевёл взгляд на меня и улыбнулся во все двадцать два зуба. Наигранно извиняющимся тоном он произнёс:

— Ну ты уже прости, но сам понимаешь, времена нынче тяжёлые. Ты, вижу, парень богатый. Поможешь беднякам, а?

— Обокрасть меня хочешь? — произнёс я, продолжая выдерживать его взгляд в глаза и чувствуя, как позади меня уже пристроились три засранца, готовых пробить мой затылок в любой момент.

— Разве я похож на вора? Обижаешь. По понятиям живу. А ты не жмоться, помоги народу простому. Не обеднеешь, — криво усмехнувшись произнёс смердящий бородач, после чего перевёл взгляд на мою сумку. — Слово пацана, не обидим вас и пойдёте своей дорогой.

И после этих слов мне всё стало предельно очевидно. «Слово пацана», знал я чего оно стоит. И скорее я сам себе глотку перережу, чем поверю в эту ложь. Нет ничего более мерзкого, чем подобные отбросы, готовые ради утоления своих низменных потребностей ограбить или убить другого. Наркоманы и алкаши, мародёры и воры — все их истории лежали открытыми книгами на их лицах. Они выносили последний фарфор из дома своих бабушек, готовы были ради выпивки или наркоты продать даже родную мать продать и ничего святого у них не было.

Только дурак будет романтизировать их малодушную натуру и лишь глупец решит, что с ними можно договориться. И мой жизненный опыт говорил мне, что из этой ситуации был только один правильный выход:

— Держи, — произнёс я и кинул сумку с монетами этому ублюдку.

Тот её поймал обеими руками и удивился насколько она тяжёлая. Радость на мгновение появилась на его лице, ведь он уже успел представить как и где потратит эти деньги. Однако радость была недолгой, ведь после броска сумки я сделал быстрый шаг вперёд и с размаху размозжил его лицо кулаком.

Бил я в лицо, метя в нос. Опыта уличных драк у меня хватало, я прекрасно понимал, что в челюсть могу сразу и не вырубить, а может и вовсе повредить руку. Удар же в нос был крайне болезненным, что позволяло вывести противника из строя на несколько секунду.

Сразу после этого я развернулся и едва успел прикрыть левый висок локтем, ведь другие засранцы не стали тупить и сразу кинулись на меня. Но видел даже Тзинч, что я искренне ненавидел подобных отбросов и ненависть эта была куда сильнее страха. Кроме того после жизни в теле Лекса страх в целом притупился. В меня стреляли, меня пытали, я видел войну и находился в эпицентре хаоса. Не уж то я должен был бояться эту шпану? Даже в первой своей жизни я предпочитал получать по морде, чем прогибаться под ними. Тут же у меня и вовсе были шансы отмудохать их всех.

— Гаси смазливого! — закричал ещё один ублюдок, метя мне в правый висок.

Однако в этот момент я подался ещё вперёд, подставляя плечо под удар и одновременно с этим сближаясь с третьим засранцем. Ещё до того как меня коснулся кулак, я со всей дури вмазал с ноги прямо по яйцам мудака. Играть в героя и красиво побеждать я также не планировал, ведь настолько тупым и наивным не был. С моими физическими данными что сейчас, что в первой жизни, можно было выиграть драку лишь ударами в пах, в глаза, в нос — куда угодно, но не туда, куда бьют боксёры на ринге.

— Ха-ха-ха! Чур я первый! — тем временем другая шпана уже начала заламывать Кару.

— Сука… — простонал хватаясь за яйца урод, оседая на землю.

Мне же прилетело по хребту, затем по печени. Два оставшихся били меня то слева, то справа, метя уже не в голову, а по почкам и коленям. Я же прикрыться полностью не мог.

— Куда лезишь, мудила⁈

— Гаси его, сука! — кричали они, забивая меня и упиваясь собственной силой, становясь всё более безумными.

В горячке они уже потеряли самоконтроль, такие даже убить могут, ведь когда я упаду, они не остановятся, они будут бить меня до тех пор, пока не убьют. Дело даже не в том, что они злые, просто человек сам по себе является крайне агрессивным животным. И когда он видит слабость, в нём просыпается инстинкт хищника.