40k способов подохнуть. Том 2 (СИ)

Мойран был белее мела, чёрные вены выступали на лице, а свойственная всем примархам ловкость и сила исчезли из движений. Никто не понимал причины недуга примарха, ведь доспех его был целым, однако библиарии Вершителей Судеб сразу поняли в чём дело. Невероятно много сил потратил Мойран на то, чтобы вырвать из хватки Тёмного Князя целый флот. Одновременно он стал маяком и щитом для навигаторов всех кораблей, чтобы не допустить величайшей трагедии. Такой была истинная сила Мойрана, но редко её брали в расчёт, ведь куда величественнее смотрелись грозные мечники и кузнецы примархи, мастера осад и скорости.

Впрочем, Мойран никогда никому и ничего не доказывал, тихо делая свою работу и редко испытывая проблемы с переходами в варпе. За исключением недавних событий, едва не ставших непоправимой катастрофой. И конечно же Леман Русс не собирался хвалить Мойрана за подобный подвиг, как и здоровье брата вряд ли будет волновать Волчьего Короля.

Даже не посмотрев на Шая, Мойран молча последовал за Космическими Волками направляясь на встречу со своим братом. Им предстоял крайне непростой разговор, о содержании которого Мойран уже всё знал. Здесь не нужно было быть гением, как и сам Леман Русс был крайне предсказуем. Обвинение уже звучали в разуме Мойрана, поступь которого становилась всё тяжелее и вдруг появилась даже отдышка. Будто незримые кандалы тянули его к земле, ужасая всех, кому не посчастливилось увидеть примарха в столь разбитом состоянии.

Уже перед входом на капитанский мостик навстречу примарху вышли офицеры, жестом поприветствовав своего примарха. Леман Русс велел всем покинуть мостик, чтобы поговорить наедине с братом, даже его вернейшие сыны в какой-то момент просто перестали сопровождать Мойрана. Никто не мог подслушать этот диалог, кроме тех, кто уже поселился в давших слабину душах.

— Здравствуй, Мойран. Признаться, не думал, что наша встреча произойдёт в столь гнетущей обстановке, — многие считали Русса не только прямолинейным, но и довольно… прямо скажем глупым и чёрствым, однако за личиной варвара скрывался как великий стратег, так и весьма просвещённый разум, пусть и неспособный тягаться с другими примархами и всё же затмевая большинство простых смертных.

— Избавь меня от этой светской беседы и прямо заяви об истинной цели своего прибытия, — устало произнёс Мойран и скинув с плеча свой могучий меч, опёрся на него обеими руками.

Русс же ответил не сразу, проведя взглядом по оружию своего брата. Этот гигантский меч был выкован самим Великим Железным Отцом, жестоким и пугающим Горгоном, примархом Железных Рук Феррусом Манусом. Назывался меч Вирдом, который отсылал к мифологии древних народов Терры. И так уж получилось, что на высоком готике не было точного слова для перевода и ближайшим по значению словом было предназначение, высшая жизненная цель, предопределённая всякому с момента его рождения.

И меч этот был великолепен, не столь изящен как многие другие творения, но в прочности своей и остроте превосходил многие другие клинки примархов. В руках же Мойрана Вирд становился воистину смертоносным оружием, способным разрубать на кусочки врагов вместе с их доспехами. А если уж каким-то образом броня выдерживала натиск примарха, то переданный импульс почти наверняка ломал кости и оставлял на доспехах ужасные вмятины.

Как можно догадаться, Феррус Манус вовсе не из скуки решил выковать этот меч. В отличии от многих других братьев Мойрана, Феррус никогда не относился к нему и к его легиону предвзято. Феррус в целом считал всех предельно равными, пусть и с некоторыми свойственными странностями. Будь ты яростным Ангроном или педантичным Жилиманом — ты в первую очередь орудие Императора, одно из многих в обширном арсенале.

Однако всё же не все могли похвастаться оружием выкованным Феррусом, ведь подобное говорило скорее уже о личных отношениях. И Ферруса очень подкупала скромность Мойрана, который был лишён горделивой спеси, как большинство других примархов. Мойран делал то, что был должен и при этом в отличие от некоторых других своих братьев, не стремился корчить из себя мученика, которого недостаточно почитают. Как и в характере Мойрана Феррус сумел разглядеть невероятную силу, которой порой Великий Кузнец даже завидовал.

И смотря на этот меч Леман Русс вдруг тоже вспомнил, что большинство его знаний о Мойране — слухи, появившиеся невесть откуда и расплодившиеся словно зараза. Делалось ли это намеренно? Нет, в этот момент Леман Русс во всём обвинил случайность, ведь и представить не мог, что кто-то посмел бы намеренно осквернять репутацию одного из легионов самого Императора.

— В эфире вокса мы перехватили просьбу о помощи и тут же примчались, — заявил Леман Русс, выжидающе изучая лицо Мойрана и пытаясь считать каждую эмоцию. — Кроме того, я прибыл лично лишь исключительно из-за того, что источником был твой флагман.

— Мы бы справились сами, — не то от боли, не то от нежелания принимать помощь и казаться слабым, скривился Мойран. — Просто Шай…