41 - 58 Хроника иной войны (СИ)

Но не в одних дорогах дело. Сопротивление большевиков всё нарастало и нарастало, каждый километр продвижения на восток действительно приходилось отвоёвывать. А устаревшие русские танки оказались не настолько уж плохими в умелых руках некоторых экипажей. Другой разговор, таких экипажей и особенно командиров подразделений, умеющих правильно применить эту технику, у них было немного. Потому и удавалось со вполне умеренными потерями добраться почти до городка Великие Луки, где оборонялся какой-то очень деятельный командир русской армии. Настолько деятельный, что осмелился подготовиться к контрнаступлению. Генрих, зная о том, что именно подготовило германское командование для этого наглеца, только посмеивался над самоуверенным русским с непроизносимой фамилией: удар сразу двух танковых дивизий на участке, шириной всего четыре километра приведёт к разгрому всей этой армии. И надеялся во главе взвода быть в рядах тех, кто первыми ворвётся на станцию, обозначенную рубежом первого дня наступления.

Но пойти в атаку на линию обороны обречённой русской стрелковой дивизии ему не было суждено: во время выдвижения на исходные позиции для удара у его машины лопнул палец, соединяющий звенья гусеницы, и пришлось возиться с «переобуванием» танка.

Не исключено, что эта неприятность спасла Генриху жизнь: сначала по плотному строю танков ударили русские реактивные миномёты (как потом выяснилось), а когда «ролики» укатились уже за линию вражеских траншей и даже подавили оказавшуюся неожиданно серьёзной противотанковую оборону, навстречу им из леса вышли настоящие бронированные монстры. Экипажи немногих вернувшихся из того боя машин рассказывали ужасы про чудовищные калибры их пушек и полную неуязвимость для танковых орудий даже новейших Пц-4.

Позже, когда оборонявшая Великие Луки 20-я армия всё же отошла, Вайсу довелось увидеть, что оставалось от «роликов» после попадания русских снарядов. Судя по дырам в броне, калибр пушек тех танков был не меньше 8,5 сантиметров. А некоторые подобранные на поле боя снарядные гильзы и вовсе принадлежали 12,2-см корпусным пушкам. Но это было уже после того, как лишившаяся 80% боевых машин 19-я танковая дивизия пополнилась и снова двинулась к линии фронта.

Их дивизии ещё повезло: её удалось укомплектовать на 70% до начала решающего наступления на Москву. Завершившегося, едва началось. И завершилось оно даже не из-за упорства русских, зарывшихся в землю, заминировавших подступы к своим траншеям, загородивших все удобные для прохода танков пространства уродливыми конструкциями из скрещённых рельсов и нашпиговавших оборону противотанковыми пушками. Оно просто завязло в грязи.

Проливные дожди, шедшие несколько дней кряду, превратили в болото не только поля и луга, но и дороги. Какое может быть наступление, если невозможно подвести горючее, продовольствие и боеприпасы? Если не только автомобили, но даже танки и лошади проваливаются в грязь по пузо? Если пехотинец не может идти из-за налипшей на сапоги грязи, а зачастую даже оставляет в этой грязи сами сапоги?

Конечно, вынужденную паузу использовали с пользой для дела. Удалось не только восполнить потери, понесённые в первые дни попытки прорвать оборону большевиков, но и довести численность боевых машин в дивизии до 75%. В основном, за счёт техники, потерянной ранее, но восстановленной ремонтными бригадами. Но это касалось 19-й танковой дивизии. На 20-ю, пострадавшую под Великими Луками ещё сильнее, как рассказывали, немецких танков не хватало, и её комплектовали брошенными или отремонтированными русскими БТ. А в бой не вводили как раз из-за невозможности доставить танки на передовую по непролазной грязи: после прохождения такой массы тяжёлой техники по дороге не сможет проехать больше никто.

Ждали морозов, которые превратят проклятую русскую грязь в бетон. И они её превратили! Правда, никто не ждал того, она забетонирует не только почву, но и ходовую часть всей техники. И настолько надёжно, что пришлось потратить целых два дня, чтобы мотоциклы, грузовики, бронетранспортёры, танки, артиллерийские орудия и даже гужевые повозки смогли стронуться с места.

В чём-то, благодаря морозу и выпавшему снегу стало лучше, а в чём-то хуже. Если летом и осенью заболоченные участки можно было увидеть (а увидев, обойти) даже по цвету растительности, то теперь случалось, что танк или грузовик, заехав на такой участок, проламывал своей тяжестью тонкий замёрзший слой грязи и проваливался. Даже небольшой ветер мгновенно маскировал ямы и рытвины, делая их неразличимыми для механика-водителя.