448660

— И ты готова взять на себя ответственность за них? Запомни — у них и у тебя будет только одна возможность — с этими словами он исчез, оставив девушку в растерянности.

— Да что тут происходит? — Джек затормозил у арены и сделал знак остальным тоже остановиться, — Вашу мать! Эти двое успокоятся когда-нибудь? — не выдержал он, — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но, хорошо, что они не были в достаточной физической форме, и их состояние не позволило им сейчас нанести друг другу более серьёзных увечий, чем эти множественные, но поверхностные раны — тут я ещё могу справиться, а вот при более сильных повреждениях — не уверен.

— Теперь всё будет хорошо, — силясь улыбнуться, Маргарита медленно обернулась и так, с улыбкой на губах, и упала на песок…

Как только состояние его пациентов больше не не внушало опасений за их жизни, Джек не стал ходить вокруг да около и сразу высказал им своё недовольство их поведением:

— Так вот чем вы занимаетесь, да?! — не давая опомниться, молодой хирург сразу перешел в наступление, разгневанно сверкая глазами, — И о чём вы только думали?! Я вас спрашиваю!

— Я не знаю, что на меня нашло… — Джон сел на кровати и опустил голову на колени, — это было, словно, помешательство.

— Что, не нашлось другого способа, куда избыток энергии деть? Так я напомню, что войска Тёмных Небес уже стоят у границ. —

Что?! Почему ты молчал? — Джон поднял на него глаза, — Вот же я идиот! Там же Самаэль! Там же мой брат! Там же наши… — он вскочил на ноги, сбросив на пол одеяло, — Одежду мне — быстро! Приготовьте моего коня!

— Ты с ума сошел? В таком состоянии? — Марк тоже попытался встать, — Я не отпущу тебя одного! Мне тоже подайте одежду, — потребовал он, потом повернулся к Джону, — Позволь мне искупить свою вину. Только прошу, не причиняйте вреда Альвис — она не такая, как вы думаете. Она не желает вам зла. Когда всё закончится, я готов понести любое наказание, только будьте милостивы к ней. Я не прячусь от вины и не убегу, лишь дайте мне поговорить с ней — она выслушает меня, она из тех немногих, кто пытался понять меня, кому я был небезразличен.

— Я бы лучше сдох, чем быть обязанным тебе, — мрачно усмехнулся тот, потом улыбнулся своей обычной приветливой улыбкой, — Так бы я, не задумываясь, сказал вчера… Сегодня же это уже бессмысленно, уже не изменить того, что ты сделал — ни зла, ни добра. Ты отнял у меня ребёнка, но ты же вернул жизнь мне — не равноценный, конечно, обмен. Но, я не могу теперь убить тебя, пролить ту же кровь, что теперь и во мне, однако… дай мне хоть малейший повод — и я не стану себя сдерживать. Когда всё закончится — тебе лучше покинуть Небесный Град. Так будет лучше для всех.

С трудом они переоделись в походную одежду, и, с ещё большим трудом, держались в седле…

Маленький отряд выступил к крепостным стенам на границе, чтобы присоединиться к расположившейся там лагерем армии.

С непривычки, от езды верхом у Маргариты ломило всё тело, но она старалась не подавать вида, глядя, как мужественно держатся остальные. Создавалось впечатление, что только Кали, да ещё Джастина, проведшая детство на ранчо, чувствовали себя в своей стихии. Одеты они были в лёгкие кожаные доспехи, высокие сапоги и плащи. Чтобы волосы не лезли в глаза, девушки сделали причёски в стиле амазонок — со множеством косичек с вплетенными в них кожаными шнурками и бусинами, и выглядело это довольно эффектно. Даже у Маргариты волосы уже отрасли до такой длины, что позволяла выполнить такую замысловатую прическу. Справедливости ради, стоит заметить, что Маргарите такая причёска исключительно шла, открывая лицо и ставя акцент на необычной для европейки форме глаз девушки, в венах которой было намешано много кровей, равно, как и остальным девушкам — в особенности Кали и Ями: первая всегда выглядела блистательно, но, спокойно восседавшая верхом на чёрном скакуне, в доспехах бордового цвета, она была исключительно величественна, сестра Джона тоже преобразилась из трепетной лани в прекрасную Валькирию, но, всё с тем же томным взглядом тёмных очей.

Раны Джона и Марка всё ещё давали о себе знать — оба с трудом держались в седле, исключительно благодаря силе воли, стараясь не думать о боли и усталости, ежеминутно борясь с головокружением и предобморочным состоянием, держась что есть силы за поводья, чтобы не упасть с коня.

— Жан, с тобой точно всё в порядке? — Маргарита положила ладонь на его руку.

— Спасибо за беспокойство, дорогая, — кивнул он, — но, сейчас это не имеет значения, — Джон посмотрел на неё взглядом, полным сожаления и раскаяния, — Прости меня, я, и правда, не знаю — это было какое-то помешательство.

— Жан, ты сам же говорил, что месть не вернёт потери, — она сжала его пальцы.

— Как ты права — тысячу раз права! — он опустил глаза, — Я заставил тебя волноваться, когда тебе и так тяжело, — потом он окликнул Марка, ехавшего немного впереди, — И ты тоже… извини. Я, правда, погорячился тогда… Забудь, что я наговорил — можешь оставаться в Небесном Граде сколько пожелаешь.