45-й президент. Сражение за Белый Дом

Ну, прежде всего, как человек благовоспитанный, поблагодарю Владимира Ильича Ленина за название этой статьи, недурной был журналист, хотя до Маркса ему далеко – тот почти вровень со своим другом великим Генрихом Гейне. С учетом этого моего позаимствованного названия выношу за скобки связанные с Дональдом Трампом не столько даже второстепенные, сколько вторичные, а то и третичные вопросы. В первую очередь предсказательные: есть ли у него шансы выиграть номинацию на республиканском съезде и победить на президентских выборах? Единственное, отметаю с ходу аргументы типа, что никогда еще ни одна из двух наших партий (чем двухпартийная система лучше однопартийной, как-нибудь в другой раз) не номинировала кандидатом в президенты человека со стороны – без никакого политического опыта. Мой контраргумент предельно прост: в будущем необязательно случается то, что происходило в прошлом, бывают и сюрпризы. Отбросим также личные наши симпатии и антипатии, вкусовые пристрастия, идеологические либо партийные склонности и, само собой, политкорректность: белого и черного не называть. В смысле цвета как такового, а не цвета кожи. С точностью до наоборот: называть! Единственная возможность пробиться к истине сквозь дебри условностей, сквозь – насквозь! – толщу предрассудков и предубеждений. Вот-вот, поговорим о Дональде Трампе поверх барьеров, все равно каких. С учетом самой такой – нет, не вероятности, а возможности: Америка может выбрать президента через не хочу.

Что мы наблюдаем пока что? Переполох, панику, разброд и хаос в республиканской партии: если еще не гражданская война, то внутрипартийная междоусобица. Нет, не в ее низовых рядах, а на самом верху, в бюрократической элите. Назовем ее на советский манер партократией. Вплоть до угроз республиканского клира выставить независимого кандидата, если на партийном съезде будет номинирован Дональд Трамп – ну не самоубийцы ли! Под стать слону осел – я о демократах, чьим символом он является. Самовыдвиженец, Дональд Трамп выскочил на политическую сцену, как черт из табакерки, и смешал карты истеблишментникам обеих партий, у которых все было заранее расписано, как по нотам. Никто поначалу всерьез его не воспринимал: выскочка, демагог, популист, эпатер, эготист, нарциссисист, политический хулиган, возмутитель спокойствия, м-р Скандал. Здесь с каждой его кликухой надо разбираться отдельно. Ну, скажем, демагог. Этимологически, до дискредитации этого слова, демагог – это демократ, оратор, а демагогия – это апелляция к народным массам. А какая демократия, если честно, обходится без демагогии? То же с популистом – какай политик не ищет популярности у электората? И прочие азы политтехнологии. Дональд Трамп, конечно, выпадает из американского политического контекста, но скорее стилистически, пусть стиль – это человек, но не всегда – чем по сути. Так же как стилистически выпадает из архитектурного контекста нашей нью-йоркской Пятой авеню Trump Tower, где расположена его штаб-квартира. Понятно, о чем я?

Мне интересно сейчас другое: сам Трамп воспринимал себя всерьез, «когда пускался на дебют»? Или прихоть/ придурь дурашливого по жизни богача-эгоцентрика: чем бы дитя не тешилось?.. С другой стороны, чуть ли не каждый американский мальчик (а теперь и некоторые девочки, Хиллари Клинтон взять!) мечтает стать президентом – по крайней мере, не исключает такой для себя возможности. Почему нет? – это тоже входит в понятие American Dream.

Вот-вот! Почему-то именно на эту черту потенциального президента – как знать? чем черт не шутит? – никто не обращает внимания: Трамп – из породы мечтателей. Грезит наяву? Одна его мечта состоялась, осуществилась, сбылась: он стал миллиардером, а начинал, по его словам, с ничего: с отцовского миллиона. Только не надо над ним насмехаться: для миллиардера миллион и в самом деле пустяк. Хиллари Клинтон права: время шуток над Трампом прошло. Мечтателей надо принимать всерьез – даже когда у них гипермечты. Герберт Уэллс назвал Ленина «кремлевским мечтателем», а кремлевский мечтатель, наперекор предсказаниям британского фантаста-футуриста, осуществил свою голубую мечту, пусть post mortem, пусть руками других:

Для них не скажешь:
«Ленин умер!»
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела…