45-я параллель

– Я не хочу заниматься проституцией, – сказал Николя. – Лучше замерзнуть и умереть.

Какая-то женщина пожалела их и написала на бумажке адрес.

– В притон не идите. Там вас за гроши продадут. Будете ублажать местных нуворишей. Они мальчиков любят. Идите по этому адресу. Дом саманный, хозяева – горькие алкаши, но хоть не на улице будете.

Адрес, который им подсказала добрая незнакомка, оказался за городом, где саманные хаты навалились друг на друга и потихоньку сползали в овраг.

В доме алкашей, куда явились непрошеные гости, изо рта валил пар, так как отопление и электричество отсутствовали, а хозяева находились в таком угаре, что даже не поняли, кто приехал.

Николя обнял Захара и, укрывшись одеялами, они уснули на железной кровати. Днем хозяева немного протрезвели, попили огуречный рассол, но продолжали думать, что двое спящих – их дальняя родня.

Вслушиваясь в беседу, в которой доля русского литературного языка составляла не более одного процента, зато матерного диалекта девяносто девять процентов, Захар с Николя догадались, что хозяйка саманного домика лишена материнских прав и дополнительно ей пришли повестки в суд за драки и мелкое воровство.

Николя и Захар справедливо подметили, что здесь им дадут по голове, а вещи, надетые на них, пропьют. Поэтому они покинули саманный домик у реки и отправились пешком в Ростов. Их преследовала метель и осознание своей ненужности этому миру.

Добравшись до города, парни начали просить милостыню, чтобы купить еды, но люди подавали неохотно, а некоторые даже ругали их за наглость.

– Работать надо, чего руки тянете, хуесосы! – проорала приличного вида гражданка в драповом пальто.

– Видишь этих полудохлых бездельников? – показал на них тростью седовласый старец. – Слушайся и выполняй заветы родителей, если не хочешь помереть от голода, как собака!

Внук, на вид ученик младших классов, испуганно смотрел то на деда, то на замерзающих парней.

Студент в куртке с портретом Че Гевары высыпал из кармана монетки в ладони Николя.

Подаяния вполне хватило перекусить. В ближайшей забегаловке, заказав кофе и пиццу, они повстречали Нелли. Виляя бедрами, к ним подошла дама, одетая не по суровой ростовской погоде: в мини-юбке, курточке с искусственным мехом и элегантной велюровой шляпке. Поправляя светлые локоны парика, дама с хрипотцой спросила:

– Скучаете, мальчики?

От нее веяло сигарами и дешевым парфюмом.

В том, что это проститутка, у умудренных опытом Захара и Николя никаких сомнений не возникло. Николя уловил в голосе дамы мужские нотки.

– Не местные? – хихикнула дама. – Меня Нелли зовут.

– Что надо? – спросил Захар.

– Ничего, – манерно произнесла дама. – Видело, как вы побирались. Новое подкрепление прибыло в славный Ростов! Само так начинало когда-то. Но имейте в виду, все улицы поделены, работать без крыши нельзя.

– Мы заблудились, – сказал Захар. – Отогреемся и уйдем. Мы не по твоей части.

– Как к тебе обращаться – в женском роде или в мужском? – спросил Николя.

Нелли ловко протиснулась и села за их столик.

– Я – оно, – сказала дама и усмехнулась. – Тем и живу!

– Нас это не шокирует, – отрезал Захар. – У нас семья. Мы любим друг друга.

Он показал на своего спутника.

– Ах, – игриво вздохнула Нелли. – Как романтично! А я ведь сразу приметило, что вы не такие, как все. Это кровь, господа. Ничего тут не попишешь. Особенные мы люди.

– И давно ты в Ростове? – спросил Николя.

– Пятнадцать лет как приехало из деревни Грибница. Меня там не понимали, хотели убить, а здесь удалось наладить коммерцию.

– Догадываемся, в какой области… – засмеялся Захар.

– А что здесь плохого? – жеманно удивилась Нелли. – Одни доставляют удовольствие, другие за это платят! Вам, думаю, ночевать негде.

– Совершенно верно, – согласились любовники.

– У меня долго нельзя. Клиенты не поймут. Но сегодня устрою себе выходной, скажу, заболело. – Последнее слово дама в парике произнесла по слогам и зевнула: – Ну, не сидим у пустых чашек, идем ко мне. Супа горячего дам.

Захар и Николя поплелись за новой знакомой.

Квартирка Нелли располагалась в одном из серых невзрачных домов на четвертом этаже. Прихожая была тесной, какие и бывают в строениях времен генсека Хрущева. Одна комнатка, ванная и кухонька, где можно, стоя, как лошадь, перекусить. Балкон был завален лыжами, мешками со старой обувью и разной утварью, которую русские люди за неимением просторных кладовок размещают именно там.

Заметив, что Николя рассматривает хлам на балконе, Нелли сказала:

– Вещички хозяйские, выкидывать не велели. Но я их разгребло немножко, покурить тропа есть. В квартире курить ни-ни!

– У нас и такого жилья нет, – заметил Захар. – Платишь много в месяц?

– Половина от заработка уходит.

Единственное окно квартиры выходило на северную сторону, а потому здесь рано сгущалась темень и приходилось включать электричество. Абажур Нелли купила в комиссионном магазине и раскрасила в китайском стиле, придав ему вид красного фонаря.

Кроме кровати, в комнате стоял большой лакированный комод с ящиками. Ламповый телевизор пылился в углу на журнальном столике.

– Неужели он еще пашет? – изумился Захар.