45-я параллель

Фаина, стоявшая рядом, все видела. Пихнув меня ногой, чтобы я закрыла рот, она громко спросила:

– Уважаемая Соня, подскажите, где здесь продаются пирожные?

Хозяйка своим ушам не поверила:

– Что за дерзость?! Пирожных ей захотелось?! Ну-ка работать!

Воспользовавшись ситуацией, я сунула сломанную машинку обратно в коробку.

– Хороший человек – большая редкость в наши дни, – сказал Николя, выслушав меня. А затем предложил: – Приходи к нам в гости. У тебя ведь завтра выходной? Захар испечет пирог, а я обещаю не ругаться матом.

– Ловлю на слове, – сказала я.

Назавтра было воскресенье. Мытье полов по чужим подъездам сократилось – не все жители имели возможность платить за уборку, поэтому я отработала только три часа.

Мама по воскресеньям отдыхала. У нее на днях украли кошелек, в котором находилась сумма, равная цене трех килограммов картофеля. Мы перетрясли все вещи, проверили по сантиметру ковер, обыскали углы. Кошелька не было. Решили, что кому-то он оказался нужней, чем нам.

Но мама все равно злилась.

– Это нечестно! Несправедливо! – без конца восклицала она.

Я отправилась в ванную комнату. Мне хотелось красиво уложить волосы и накрасить глаза. Вдруг Николя признается мне в любви? По поводу его чувств у меня не было ни малейшего сомнения.

Из ванной я выпорхнула через полчаса и обнаружила мамин кошелек на самом видном месте.

– Ты кошелек нашла? – заорала я.

Мама забормотала:

– А?! Чего?!

Ключ от комнаты был только у нас.

Мы открыли кошелек и пересчитали купюры. Денег там стало в два раза больше, чем было.

Объяснить это чудо мы не смогли никаким образом.

Адрес Захара и Николя, написанный на клочке бумаги, я положила в карман. Николя предупредил, что в данный момент они проживают в квартире старшего родственника, расположенной на улице Лермонтова.

Шагая по декабрьскому хрупкому ледяному мостику две тысячи пятого года, плавно уводящему меня в две тысячи шестой, я понятия не имела, чем обернется эта встреча. Многое я повидала в Ставрополе, но до определенного момента события казались понятными, входили в систему координат. Изучая неведомый для меня русский мир, я фиксировала происходящее с неимоверной тщательностью.

Когда я вошла в подъезд и поднялась на нужный этаж, то удивилась: дверь квартиры оказалась мощной, бронированной, словно здесь жили не бедные родственники, а настоящие богачи. И я подумала, что перепутала подъезд. Но номер квартиры был правильный.

Дверь открыла Фрося, про которую Николя заранее предупредил: «Любит выпить. Снимает одну из комнат в квартире по разрешению старших в моей семье».

Фрося посмотрела на меня сквозь непроницаемые черные очки и сморщила нос.

– Если Николя не проснется, выгоню тебя на улицу! – с порога заявила она.

На молодой женщине были надеты застиранные бордовые шорты и короткий спортивный топик, облик довершало гнездо спутанных светлых волос.

Пока я разувалась, Фрося отправилась на кухоньку и, усевшись на дряхлую деревянную табуретку, положила ноги в носках разного цвета на единственный свободный стул.

Происходящее начинало мне не нравиться. Я подошла, выдернула из-под Фросиных ног стул, села и сказала:

– Спасибо!

– Пожалуйста! – ответила Фрося таким голосом, словно собралась меня отравить, и затянулась сигареткой.

На шум вышел Захар. Он попросил меня подождать.

В их комнате после сна шла уборка.

Фросина комнатка оказалась через стену.

Молча выкурив три сигареты подряд, Фрося сняла очки, смерила меня презрительным взглядом серых глаз, хмыкнула и ушла к себе.

В комнате братьев я увидела маленький деревянный столик, горы DVD-дисков, просторную софу у окна и разноцветную ковровую дорожку на полу.

Поскольку стульев в комнате не было, а кресла были завалены одеждой, я по-восточному опустилась на пол. На чужое спальное место садиться было неприлично.

Из клетки, стоящей на столике, выбежал белый крысенок и начал смешно шевелись усами.

– Его зовут Локи, – сказал Захар. – Я подарил его Николя.

– Локи мне снился задолго до своего рождения, – зачем-то пояснил Николя, расхаживая по комнате в футболке и плавках.

– Надень-ка штаны! – посоветовала я ему.

Николя послушно выполнил мою просьбу, а затем принес табуретку и стул.

Мы поговорили об отсутствии работающих законов в стране, после чего я уселась к компьютеру. Компьютер Николя был пращуром современных ноутбуков.

– Новый пришлось продать, когда не было денег.

– Понятно.

Мог бы и не объяснять.

Захара Николя отправил на кухню печь пирог, и мы наконец остались наедине.

– Ты быстро печатаешь? – спросила я Николя. – Помоги напечатать статью о хорошем человеке.

– А зачем? – спросил Николя. – Неужели ты думаешь, что ее кто-то прочитает? Современные люди бездушны и глупы. Меня раздражает их присутствие, кроме избранных, которых один на миллион.

– На меня намекаешь?

– Вначале я думал, что ты такая, как все. Но я ошибся. Кроме тебя и Захара, я не знаю никого, с кем мог бы говорить спокойно.

– А Фрося?

– У нее запутанная история.

– Так ты поможешь со статьей?

– Давай, – легко согласился Николя.