451° по Фаренгейту. Повести. Рассказы

Понадобилось минут десять, чтобы набраться смелости и перейти улицу. Его сердце забилось медленнее. И вот аттракционы. Он увидел странную восковую ведьму там, позади, где она всегда пряталась в прохладной пропыленной тени с Парками и Фуриями, прижатыми к ее ногтям. Мимо проехал автомобиль и вызвал вспышку света среди аттракционов; замельтешили тени, и померещилось, будто она быстро-быстро закивала ему, приглашая войти.

Он вошел, откликаясь на призыв восковой ведьмы, и через пять минут вышел, уверенный в том, что выживет. Теперь он должен показать Тому…

– Кажется, она почти как живая, – сказал Том.

– Она и есть живая, вот, смотри.

Он бросил в щель один пенни.

Ничего не последовало.

Через весь зал Дуглас кликнул мистера Блека, хозяина заведения, устроившегося на поставленном стоймя ящике из-под газировки; тот откупорил бутылку коричневато-желтого пойла, опустошенную на три четверти, и приложился к ней.

– Эй, ведьма барахлит!

Мистер Блек зашаркал с полузакрытыми глазами, и от него разило перегаром.

– Пинбол барахлит, кинетоскоп барахлит, машина «ШАРАХНИ СЕБЯ ТОКОМ ЗА ПЕННИ» – барахлит. – Он стукнул по корпусу. – Эй, там, внутри! Оживай!

Ведьма невозмутимо сидела.

– Ремонт обходится дороже выручки. – Мистер Блек просунул руку за футляр, достал табличку «АВТОМАТ НЕ РАБОТАЕТ» и повесил прямо у нее перед носом. – Если бы барахлила только она. Я, ты, наш город, вся страна и целый свет барахлим! Черт с ней! – Он пригрозил ей кулаком. – Свалка по тебе плачет, слышишь, на свалку пора! – Он зашагал прочь и уселся на ящик, нащупывая монетки в кармане фартука, словно мучился животом.

– Она не может… не может испортиться, – сказал пораженный Дуглас.

– Она же одряхлела, – сказал Том. – Дедушка говорит, она торчит тут с тех пор, как он был мальчиком и даже раньше. Так что пора бы ей в один прекрасный день окочуриться и…

– Ну же, – зашептал Дуглас. – Прошу тебя, напиши, чтобы Том увидел!

Он украдкой бросил в машину еще одну монетку.

– Пожалуйста…

Мальчики прижались к стеклу, своим дыханием вырисовывая на нем облака.

Затем из недр ящика послышался шорох и стрекотание.

И голова ведьмы медленно поднялась и взглянула на мальчишек, и от ее взгляда они оцепенели, а ее рука принялась лихорадочно черкать каракули на картах взад-вперед, то замедляясь, то ускоряясь, то возвращаясь. Она склонила голову; одна рука остановилась, а машина содрогнулась от второй пишущей руки; она замерла, снова начала писать и, наконец, судорожно застопорилась, отчего стекла в витрине задребезжали. В механических муках ведьма опустила лик, стиснув его почти в комок. Затем машина закряхтела, щелкнула зубчиком колеса, и из желобка прямо в ладони Дугласа юркнула карта.

– Она жива! Она заработала!

– Что там на карте написано, Дуг?

– То же, что в прошлую субботу! Вот, послушай…

И Дуглас прочел:

Пум-пурум-пурум-пум-пум!
Кто ищет смерти, тот глупец!
Да как не петь и не плясать
Под погребальный звон?
И как не утопать в вине,
Как не кружиться в танце,
Горланя «тру-ля-ля»,
Когда бушует ветер
И обезумел океан?
Пум-пурум-пурум-пум-пум!

– И это все? – спросил Том.

– Тут еще приписано: «ПРЕДСКАЗАНИЕ: долгая кипучая жизнь».

– Это еще куда ни шло! А мне?

Том опустил монетку. Ведьма заколотилась в конвульсиях. Ему в руку упала карта.

– Кто последний выбежит из аттракционов – тот ведьмина задница, – спокойно проговорил Том.

Они как угорелые промчались мимо хозяина; у того аж дыхание сперло, и он стиснул в одном кулаке сорок пять медных пенсов, а в другом – тридцать шесть.

* * *

Вдали от неуютного света уличных фонарей Дуглас и Том сделали ужасное открытие.

Карта Таро оказалась пустой, никакого послания.

– Невозможно!

– Дуг, не переживай. Просто обычная старая карта. Подумаешь, один пенни потеряли.

– Это не просто обычная старая карта, а жизнь и смерть.

Под трепыхающимся мотыльковым светом на улице Дуглас побелел, как молоко, уставившись на карту, поворачивал, шуршал ею, пытаясь высмотреть на ней хоть какие-то слова.

– Чернила у нее кончились.

– У нее никогда не кончаются чернила!

Он смотрел, как сидящий мистер Блек приканчивает бутылку и чертыхается, ему и невдомек, как ему повезло жить среди аттракционов. «Прошу вас, не дайте аттракционам сгинуть, – думал он. – Мало того, что в реальном мире исчезают друзья, людей убивают и хоронят. Пусть аттракционы живут своей жизнью, как всегда, умоляю, пожалуйста…»