456562

Повсюду сновали люди в белых халатах. Повсюду тот самый отвратительный запах, который пробивает носоглотку до сморщивания и напоминает о не самых приятных мгновениях детства. Напоминает стоматолога и его маленькое сверлящее устройство, грозно надвигающееся к твоему рту. Напоминает предчувствие яркой и пронзительной боли. Напоминает бездушные лица, у которых видны одни лишь глаза сквозь стёклышки очков, отражающих холодный свет люминесцентных ламп. Ощущение, будто находишься в экспериментальной лаборатории пришельцев, где тебя подвергают насильственному изучению. Противно, страшно, холодно, хочется скорее дать дёру. А запах всё продолжает пропитывать изнутри. Продолжает выворачивать наизнанку все самые отвратительные мысли и чувства…

Мимо пронеслись носилки на колёсах. Два медработника спешно кого-то везли. Я, затаив дыхание, вскочил…

Нет… не она.

И снова опустился на скамью.

Не знаю, сколько я так просидел. Но когда проснулся, на противоположной скамейке кто-то сидел. Она заметила, что я открыл глаза. И тут же спрятала взгляд, будто совершила что-то противозаконное.

— Который час? — спросил я, массируя затёкшую шею рукой.

Она повернула голову влево, к висевшим на стене часам.

— Шесть часов.

— А, чёрт… вот же часы есть, и правда. Уже шесть утра? Надо же…

Она снова на меня посмотрела. Готовая в любой момент быстро и виновато отвести взгляд.

— Кого-то ждёте? — спросил я, чувствуя, что как-то неловко замолкать.

Она кивнула, и её растерянный взгляд тут же забегал по полу и стенам пустынного бело-голубого коридора.

Дальше сидели молча. Я изредка поглядывал на неё. Худая. С недлинными и собранными сзади тёмно-русыми волосами. Серо-голубые глаза. Мягкий, аккуратный овал лица. Серая юбка и чёрная вязаная кофточка. Поверх неё — изрядно поношенный чёрный плащ. Взгляд — нервозный. Словно в какой-то опаске, ко всему моментально пристающий. Пальцы то и дело теребили сумочку с истёртыми уголками.

Я смотрел на неё и удивлялся. Эта по-детски оживлённая и на всё реагирующая натура была какой-то особенной. Она будто не могла принадлежать этому городу. Его стихийности и равнодушности. Откуда она взялась и что здесь делает в такую рань?

Минутой позже из соседнего кабинета вышел врач. Приспустив свою маску под подбородок, он подошёл к нам. Вернее, к ней. Я ждал, что он сейчас что-нибудь ей скажет. Но он продолжал стоять молча.

Девушка глядела на него снизу. Периодически её тонкие скулы слабо вырисовывались на плоскости бледной кожи, а подбородок слегка вздрагивал. Я наблюдал за всем этим словно за кульминацией какого-то драматического фильма.

Что происходит?

Врач продолжал молчать, опустив взгляд. Потом присел рядом с девушкой. И теперь они уже оба сидели напротив меня.

Девушка начала плакать. Сначала всхлипнула, и я подумал, что ослышался. Но потом — снова. И снова. И вот она уже заливалась слезами.

Врач посидел ещё некоторое время. Затем встал и зашагал по коридору, пока не исчез в самом его конце за поворотом, где был отмечен выход к месту для курения.

— Что случилось? — неуверенно спросил я у девушки.

Она вдруг запрокинула голову к стене. Слёзы стали быстро стекать по её щекам, падая на грудь.

— Вика умерла, — очень тихо произнесла она.

Я открыл рот. Но не знал, что сказать. Да и что нужно говорить в такие моменты?..

— Она ваша подруга? — всё же спросил я.

Девушка покачала головой.

— Сестра… Родная.

— Мне… очень жаль, — я привстал и подсел к ней, слегка коснувшись её плеча.

Прошло несколько минут. Врач снова возник в конце коридора. Прошёл мимо нас с опущенной головой и исчез за дверью кабинета.

— А вы? — подняла на меня заплаканный взгляд девушка. — Почему вы здесь?

Я слегка выпрямился.

И правда, что я здесь делаю?

— Я жду. Жду, чтобы узнать о состоянии одного человека. Он… Точнее, она… её сбила вчера вечером машина. И я всё это видел… Да, я был свидетелем… и поэтому решил проведать её. Но меня не впустили. Сказали, что делают операцию. Вот и просидел до утра. Надо же, так долго делают операцию…

Девушка громко всхлипнула и зарыдала в голос. Я от неожиданности даже вздрогнул.

Что такое?

Глядя на её мокрое лицо, вдруг что-то тонкое и призрачное стало забираться мне в грудь. Оно пробиралось через горло к самому мозгу. И там, дав чёткий щелчок, вылилось в цельное понимание. Как будто замысловатое слово в кроссворде наконец было разгадано.

Когда это понимание воссияло в голове, мой взгляд машинально упал на правую руку. С неё стекала кровь. Неосознанно я распорол рану…

В неком забвении я вдруг надавил пальцем на больное место. Кровь под давлением ринулась с ещё большим напором. Плачущая девушка заметила это. И какое-то время недоумённо смотрела на мою руку. Затем подняла взгляд на мои глаза. Глаза, которые я не сводил с её лица. И, словно обнаружив в них абсолютное безразличие к крови, зарыдала ещё громче, спрятав лицо в ладонях.

А я, опустив голову, принялся неподвижно и внимательно наблюдать, как кафельный пол медленно окрашивается неестественными для стерильно-бледных тонов больницы сочными алыми каплями…