456562

А может, я действительно просто схожу с ума, а? Может, мне нужно прекратить пить? Нет… пить я прекратить не смогу. Завтра же, несмотря ни на какие внутренние ограничения, меня машинально занесёт в ближайший супермаркет в винно-водочный отдел. Кассирша меня уже знает и позволяет себе весёлую ухмылку, когда я прохожу её кассу. «Что, снова нахрюкаешься сегодня в говно?» — говорит её взгляд. Так и хочется взять эту самую бутылку и треснуть со всей силы по её ехидному личику… Гадина поганая!

Я стала агрессивной… Это ещё одно из многих моих открытий за последнее время. Раньше я верила в людей. Сейчас — ненавижу. Всех. И себя. Конечно же, и себя…

Мне срочно нужно что-то делать. Я уже не могу больше выносить этого. Но что делать? Что? Наверное, первым делом нужно разобраться в том, чего же мне сейчас хочется больше всего. Но тут и думать не надо. Я знаю, чего.

Мне хочется домой…

К маме и Нике. С ними мне было бы не так страшно.

Что ж, пожалуй, теперь уже нечего терять. Пора возвращаться. Пора всё рассказать им… Да. Завтра же уволюсь с этой грёбаной работы! Хватит! Хватит уже с меня. Потом соберу некоторые вещи и отправлюсь на вокзал. Приеду домой без звонка. Вот они удивятся!

Кажется, полегчало…

Да, да! Ещё как полегчало! Ведь я еду домой! К маме и сестре! УРАААА!!!

Безумно истощившаяся,

но не теряющая последнюю надежду,

Виктория!

*

…Дочитав последнюю страницу, в которой строчки наползали одна на другую, а почерк шагал пьяной походкой, я откинул голову к стене.

Вот так.

Я получал домашнее тепло и заботу там, где их должна была сейчас получать Виктория. Это она должна была приехать в этот маленький домик и жить здесь. Это она должна была кушать эту королевскую ватрушку и пить травяной чай. Но вместо этого она лежит сейчас в земле и гниёт.

Так что же я здесь делаю? Какой же я, получается, после всего этого урод… Урод, урод, урод!

— У тебя всё хорошо?.. — возникла передо мной напуганная Ника.

Оказывается, я плакал.

— Что, если я скажу тебе, кто виновен в смерти Виктории? — поднял я взгляд к её лицу.

Ника присела рядом и, тревожно глядя то на меня, то на тетрадь, лежащую на моих коленях, взяла мою руку.

— Роман… о чём ты?

— Мы ехали в одном автобусе! — продолжал я, не отрываясь от растерянных глаз Ники. — В тот момент я чувствовал себя плохо. А твоя сестра… она, по всей видимости, захотела мне как-то помочь. И подошла. Но в ответ на её попытку узнать, что со мной, я… накричал на неё. Грубо и беспощадно. А затем ещё и указал ей неверную остановку. Автовокзал был не там, где она вышла! И сделала она это только из-за меня. А уже потом её и сбила машина… Но всё это — исключительно из-за меня. Из-за меня, слышишь ты, глупая?! Она умерла ИЗ-ЗА МЕНЯ!

Ника побледнела. На глазах у неё выступили слёзы.

— А ты говорила, что я хороший! Видишь теперь, какой я? Видишь?! Я уже давным-давно прогнил и не имею права жить!..

— Не говори так! — замотала головой Ника, и первая слеза покатилась по её щеке. — Ты ведь ехал в тот день к мосту, чтобы покончить с собой, верно? — положила она свою холодную ладонь мне на щеку. — Значит… смерть Вики была не напрасной… Ведь ты не сделал с собой то, что собирался. Ты мне ничего о себе не рассказываешь, но я вижу, что ты не хочешь жить… Поэтому я и пыталась задержать тебя здесь. Я боюсь за тебя. Переживаю. И ты мне нужен, Роман… очень нужен. И я не знаю… не знаю, как на всё это реагировать…

— Это ничего не меняет! — резко убрал я её руку со своего лица, отсаживаясь подальше.

В эту самую минуту, я боялся, что она может обнулить моё намерение. Что я могу сдаться. И тогда бы я остался совсем ни с чем. А это хуже всего. Ведь в этом случае я стал бы лёгкой добычей для своих мыслей. А они бы не дали мне даже дышать…