Читаем 459091 полностью

Так как мы гнали стадо через вершину столовой горы, моему взору до самого горизонта открывался просторный лунный пейзаж – бесконечное плато с обломками вулканических пород, обрывистые каньоны, открытые геологические пласты которых свидетельствовали о подъеме земной коры и о том, что в древности, может быть, в эпоху палеолита, здесь был океан. Со всех сторон окруженная застывшими напоминаниям о жизни на Земле четырнадцать миллиардов лет назад, я ощутила, как на меня со всей безжалостностью надвигается время, буквально придавливая меня. Понятно, что в глобальном масштабе можно пренебречь тремя десятилетиями, но речь шла о моей жизни. Эти три грядущих десятка лет были моими десятилетиями. Как я должна поступить со всем уже прожитым временем, почти с шестью десятками лет? Что бы я хотела сделать с оставшейся жизнью? Как наилучшим образом распорядиться этим приближающимся временем?

В театре, если вы хотите, чтобы пьеса запомнилась, III акт должен оправдать все, что произошло в I и II актах. «Может быть, и в жизни так же», – подумала я. Может быть, чтобы удался мой III акт, я должна оглянуться на I и II, сделать то, что называется «пересмотром прожитой жизни»? И чтобы найти ответы на собственные вопросы, нужно оценить, насколько удачными были первые два акта моей жизни?

Я знала, что должна проложить путь к будущему, расчистив дорогу от моего прошлого до настоящего. Как я написала в своих мемуарах под названием «Жизнь так длинна», я не хочу походить на Христофора Колумба, пустившегося в путь неизвестно куда, не ведавшего, где он находится, и, вернувшись назад, так и не понявшего, где был.

Когда мы гнали стадо вдоль отвесных стен с открытой скальной породой, мне было видно, как эти долгое время нагромождавшиеся друг на друга пласты отображают все, что имело место в прошлом. Так и жизнь. Пережитое лежит глубоко внизу, а то, что случилось совсем недавно, пока еще наверху; это плато, земля, по которой мы ходим. Но потом приходит новый опыт – и новые слои опускаются вниз, меняя размер, цвет и крутизну того, что произошло прежде.

К тому времени, когда мы с ковбоями вернулись назад, я окончательно решила, что пятьдесят девятый год свой жизни посвящу копанию в собственной жизни, исследуя пласты прожитых лет.

Кроме того, на основе своих изысканий я решила сделать небольшой видеофильм, который, если бы он удался, можно было бы показать в следующем году на вечеринке по поводу моего шестидесятилетия. Возможно, с высоты прожитых мною пятидесяти девяти лет, в течение которых я наблюдала, следила и размышляла о разных событиях и людях из моего прошлого, я могла бы понять их по-новому. И с этим новым пониманием я, собравшись с силами, могла бы прийти к успешному завершению последнего акта.

Я набила много шишек. Все мы таковы. Каждый из нас склонен отвергать неудачи и трагедии, произошедшие в его жизни, но если мы извлекаем из них уроки, именно они делают нас сильнее.

В моей жизни были неудачи разного рода: я выбирала не те дороги, попусту тратила время, портила отношения с людьми – все это мины, которыми был усеян путь моих поисков. Все неудачи, через которые я прошла, ничему меня не научили. Те, которым я, припертая к стенке, противостояла после их осмысления, позволили мне сделать качественный скачок вперед. Они становились питательной почвой, из которой появлялись новые ростки.

Обычно за все в жизни приходится платить. Имея дело с чем-то новым, вы всегда ведете себя осторожно. Кто-то однажды сказал мне: «Бог не искал наград и медалей, Бог искал раны. Бог входит в нас через наши раны». Я решила, что взгляну на свои раны, чтобы понять, могли ли они чему-то меня научить. Я никогда, ни душой, ни телом, не забывала о том, что жизнь – это не генеральная репетиция. Так оно и есть. Можно было представить себе жизнь в нескольких актах, но наступающий период – не такой акт, как другие!

Я задумалась над тем, что мне потребуется для работы в III акте: моя веселость и чувство юмора; способность завязывать близкие отношения. Я знала, что не хочу умереть, вновь не испытав близости с мужчиной. Я понимала, что могла бы выбрать себе партнера, как делала это во II акте жизни.

Я представила, чем хочу заняться в III акте: по возможности поддерживать здоровье в отличной форме; заделать бреши в отношениях с теми, с кем, как я считала, буду теснее общаться; научиться избегать стрессов и стать более терпеливой; прислушиваться к своему любящему сердцу. Я хотела оставаться полезной, занимаясь вопросами, имеющими для меня самое большое значение: помогать подросткам и покончить с насилием, которому подвергаются женщины и девушки.

Я представила и то, чего я больше не хотела бы делать: судить тех, кто не согласен со мной; быть нетерпеливой.

Что бы вы могли сказать о себе? Какие жизненные цели могли бы наметить? К чему вам хотелось бы прийти?

Пересмотр прожитой жизни

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное