459091

Глядя вперед, я не видела никакого светлого будущего, между тем нужно было продолжать путь. У меня была семья, ответственность перед обществом и разнообразные обязанности. Кроме того, я как будто не понимала, что происходит. Что я должна была сказать тем, кто от меня зависел? «Не знаю, почему, но мне кажется, что я погибаю, потому что смутно представляю свое будущее?» Они решили ли бы, что я сошла с ума. В каком-то смысле это было правдой.

Я полагала, что если бы мои ощущения были вызваны приближением климакса, я бы испытывала приливы и ночную потливость. Поскольку этого не происходило, вину за свое уныние, смятение и раздражительность я возложила на мой разрушающийся брак с Томом Хайденом, продолжавшийся семнадцать лет.

Вопреки тому, что я собирала материал и работала над книгой Women Coming of Age («Женская зрелость»), мне и в голову не приходило, что это было отчасти следствием предклимактерического периода, так изменяющего жизнь женщины. Как считает нейропсихиатр доктор Луанн Бризендин из Калифорнийского университета в Сан-Франциско, женщины в предклимактерическом периоде в четырнадцать раз чаще страдают депрессией, чем молодые и старые.

^{70-е годы – Том Хайден, наш сын Трой и я со своей дочерью от первого брака Ванессой, выглядывающей из-за моего плеча.}

Но, как свидетельствуют национальные исследования проблем среднего возраста, проводящиеся в США, жизнь более двух третей женщин в возрасте от тридцати пяти до сорока девяти лет меняется к худшему. Позднее, когда гормональный фон стабилизируется и завершается климактерический период (обычно в возрасте от пятидесяти одного года и старше), у огромного количества женщин жизнь удивительным образом снова налаживается. Гормональные изменения

С приближением к климактерическому периоду начинает действовать еще один фактор, способный осложнить межличностные отношения: уровень эстрогена и окситоцина становится ниже уровня мужского гормона тестостерона. Именно эти гормоны, от которых зависит наша удовлетворенность жизнью, побуждали нас заботиться о других, быть мягче и избегать конфликтных ситуаций. Теперь же может оказаться, что мы уже не слишком печемся о сохранении покоя и, возможно, смелее выплескиваем наружу прежде подавляемую злость. Прежняя установка «Милый, позволь мне сделать это вместо тебя» трансформируется в «Я ухожу на занятия, увидимся позже, забери вещи из химчистки». Вопреки устоявшемуся мнению в 65 % случаев инициаторами разводов у супругов старше пятидесяти лет являются не мужчины, желающие бросить своих жен ради молоденькой женщины, а сами жены. Вероятно, они задаются вопросом: «Живу ли я своей жизнью? Принимаю ли собственные решения, а не те, которых от меня кто-то ждет?»

^{Один из рождественских праздников, которые мы встречали вместе с Томом. За нашими спинами – Трой, а Ванесса – справа.}

Если бы я знала, что скрывалось за депрессией и тревогой, когда мне было под пятьдесят, я, возможно, обратилась бы за помощью к врачу-специалисту по гормональной терапии. Для здоровой женщины, у которой наблюдаются предклимактерические симптомы, этот период, как я теперь знаю, оптимальное время для консультации с врачом по поводу приема в небольших дозах гормональных препаратов. (Дальше, в 14-й главе, мы поговорим о гормональной терапии.)

Срыв

Даже если бы я принимала лекарства, мой брак рано или поздно разрушился бы. Когда это случилось, мне был пятьдесят один год, и я, как переросток, все еще переживала предклимактерический период. На меня обрушились вся печаль и отчаяние, от которых я страдала в предыдущие несколько лет. Мой вечный панцирь, спасавший на протяжении всей жизни, лопнул – и произошел нервный срыв. Я не могла есть, не могла громко говорить и только шептала, не могла быстро двигаться. Я была в состоянии свободного падения. Все, на что опиралась моя самоидентификация: брак, карьера, – было сметено; я потеряла стержень, не понимала, кто я и что мне делать со своей жизнью.

Мне говорили, что нужно себя чем-то занять, на самом деле именно так я обычно и вела себя в периоды неопределенности. «Если я просто буду двигаться, всегда думала я, ни единый человек, включая меня… может быть… не заметит, что я завязла». Но, как сказала Сюзанна Браун Левин, которая много пишет о женских проблемах, «чтобы не «завязнуть», лучше «не двигаться»². Я осознала, что это время не было просто пустотой, которую я должна была чем-то заполнить. Это было поистине время, бытие, которое требовало того, чтобы я всем своим существом просто оставалась в нем.