460 дней в Четвертой Советской антарктической экспедиции

Уже чувствуется наступление осени. Начал образовываться новый припай (говорят, очень рано). Между островом Хасуэлл и мысом Хмара почти все пространство замёрзло, покрылось тонким льдом. Закаты такие же красивые. Любопытно наблюдать, как солнце вращается на небе против часовой стрелки — ведь мы в южном полушарии.

День девяносто седьмой. По-прежнему метёт пурга. Вход в пятый дом (соседний) вчера вечером не удалось откопать. Правда, его обитателей ещё нет в Мирном. Ведь это они на шельфовом леднике Шеклтона сидят в самолёте. Послали им радиограмму: «Пристально следим вашей работой. В знак солидарности завязали тчк нетерпением ждём общей развязки».

Пусть посмеются ребята.

Час назад получил радиограмму из дома. Сообщают, что все хорошо. Боже, как защемило сердце, как хочется на день слетать домой! Но надо не подавать виду.

Занимались сегодня с Андреем анализом радиограмм. Когда, во сколько, откуда отправлены. Выяснили, что мамы обычно пишут рано утром, жены — в восемь-девять вечера.

День девяносто девятый. С утра сначала откапывали сани, но не успели, пошли встречать самолёт. Это с шельфового ледника Шеклтона прилетели наши ребята.

Погода улучшилась и позволила им вылететь. После обеда с час возился, откачивая воду из кают-компании. Позднее была вечеринка с лётчиками по поводу возвращения. В общем мы, оставшиеся здесь, в Мирном, вели себя как негодяи. Ребята говорят, что они жили на шельфовом леднике только радиограммами из Мирного, а посылал их один Осипов. Когда его стали благодарить, он ответил, что «я бы не посылал их, но мне приходилось так же сидеть, поэтому я знаю, что там нужно…» Вот и домашние не все знают, что нам надо. Оказывается, там, на шельфовом леднике, было не так уж сладко. Ветер до тридцати метров в секунду Самолёт так прыгал на этом ветру, что его все время грозило сорвать. А ведь он был закреплён лишь в ста метрах от барьера! Бортпаек был сразу разделён пополам.

Половину разделили на десять дней и получилась дневная норма. Через десять дней оставшаяся половина была бы разделена ещё на двадцать дней. Но и в первые десять дней у них на человека ежедневно приходилось две галеты «Поход», четыре куска сахара и двадцать граммов масла…

Только сейчас я понял, что Осипов и лётчики относились к «отсидке» серьёзнее, чем мы.

Сегодня встали в десять, так как вчера легли в четыре утра. До утра работали на аварийном аврале в ледяном забое в штольне кают-компании. Стоишь на коленях в низкой штольне и топором рубишь лёд, а лицо мокрое от тающих ледяных брызг и мыльного льда — замёрзших сточных вод умывальников кают-компании.

День сотый (или 31 марта). Сегодня закончил изготовление «термоградиентной» установки на метеоплощадке. Это мачта высотой пять метров, на которую на разных высотах я повесил электрические термометры. Поместил я термометры и приборы-тепломеры и в лёд на разных глубинах.

Знание температур в воздухе на разных высотах позволит определить характер обмена теплом между поверхностью и воздухом над ней. Показания датчиков во льду позволят оценить, сколько тепла уходит в лёд или выходит из него. Показания их будут передаваться по проводам в метеодомик, где я поставлю самописец.

Работал усиленно три дня. Позавчера откопали кабель и перевезли его на метеоплощадку. Вчера занимался распутыванием концов, паянием и перепаиванием, помещением висящих в воздухе термометров в «домики», чтобы защитить их от влияния прямой солнечной радиации. Работа оказалась кропотливой, продолжал её целый день. Работал с Леней Хрущёвым до двенадцати ночи.

Сегодня утром с Сашей Круковским из метеоотряда заложили в снег косу термометров. Рядом повесили другие термометры, уже в воздухе. После обеда тянули кабель от них в дом метеорологов. Рыл для этого кабеля траншею через дорогу. Снег настолько плотный, что пришлось работать сперва топором или ломом, а потом уже лопатой.

1 апреля. День сто первый. Теперь уж и я со своим отрядом летал на шельфовый ледник Шеклтона. Цель — найти невысокий, а значит, нетолстый шельфовый ледник, выйти к его отвесному краю (барьеру) и, выбрав место, где толщина ледника, судя по высоте барьера, около двадцати пяти метров, пробурить скважину с отбором образцов льда, остановившись где-то, не доходя одного метра до нижней поверхности. Мне поручено, пользуясь альпинистской техникой, подойти к краю барьера и промерить высоту его до воды.

ВОСХОЖДЕНИЕ К ПРАЗДНИКУ СЕРЕДИНЫ ЗИМЫ

Немного науки