47 отголосков тьмы (Антология)

Бейла собиралась уходить, спустилась на лифте вниз с твердым намерением попробовать назавтра уйти с работы раньше времени (ибо «пунктик» с документами на подпись под конец рабочего дня у нее держался все время, пока она работала здесь). Подойдя к раздвижным дверям на выход, Бейла накинула на себя свой темно-красный осенний плащик до колен. Сегодня поутру обещали сильный дождь и ледяной ветер – так и получилось. На улице воцарилась промозглая серость, люди торопливо шагали с открытыми зонтами, ветер шел встречный, так что, чтобы купол зонта не сорвало очередным несносным дождевым порывом, иногда приходилось его опускать ниже. Перед выходом на улицу Бейла открыла свой зонт и, выйдя в дождливую непогоду, повернула правее вдоль офисного центра, в сторону паркинга. Идя вдоль оживленной улицы, она привычно замечала на лицах прохожих серое безразличие и горячее стремление поскорее покинуть улицу и забиться в свои клети, туда, где дождь их наверняка не достанет. Как назло, паркинг такси был запросто расхватан такими же страждущими попасть домой или в какое-нибудь питейное заведение (последнее, конечно, чаще, погода, как говорится, шепчет). Не найдя ни одной свободной машины, Бейла разозлилась своей мысли о том, что домой придется ехать на общественном транспорте, толкаться в очередях за проездными билетами и в переполненном душном автобусе – самое начало часа пик. О! Она ненавидела это время! Она возненавидела общественную транспортную сеть и занятых таксистов, которые ради одной Бейлы Гейл вряд ли высадят кого-то из пассажиров и довезут ее одну до дома – так не бывает! Прикинув в голове все возможные варианты, она выбрала альтернативу – переждать «бурю» в каком-нибудь близнаходящемся кафе. Она знала несколько таких заведений. Прошла мимо паркинга, оставив в стороне толпу нетерпящих добраться домой. Дальше паркинга тянулась Клайдекар-стрит, доходя до перекрестка параллельно Клайдекар, шла улица Роенгард. Каролина выбрала ее в качестве ведомого ориентира. Ушла правее. Толпа прохожих сильно мешала разглядеть окрестности, городской шум сбивал с толку. Конечно, Бейла помнила, где находилось кафе, но последние события буквально сбивали ее с толку, она была больше сосредоточена на своей обиде на таксистов, своей недавней беседе с боссом и ярой ненависти к тем, кто успел поймать такси первее, чем она. Идя вдоль оживленного шоссе, толкаясь в толпе торопливых безразличных прохожих, девушка вышла к указателю на Пирроуз-драйв – заведомо неверное направление. Она знала, что кафе находится на Роенгард и нигде больше (по крайней мере, до первого кафе идти было ближе). Со скандалом пробравшись на край обочины дороги, она вскоре увидела вывеску кафе, находившегося на той стороне дороги, – необходимо только перейти улицу, а дальше все будет схвачено. Дождавшись зеленого сигнала светофора, Бейла перешла по зебре на другую сторону. Нырнув в бегущую вперед толпу, Бейла все-таки добралась до дверей кафе. Однако хозяева его, скорее всего, уже съехали, ибо ранее (примерно две недели назад) кафе называлось «Чумовой Чарльстон», а теперь «Джон Мо».

«Что за дурацкое название – «Джон Мо», назвали бы еще «Писклявый Мо» или «Щедрый Мо», а тут какой-то дебильный Джон», – негодовала Бейла, но тем не менее делать было нечего, возвращаться на дождливую улицу ей не хотелось. Еще больше она не хотела толкаться среди прохожих. Не то чтобы она не любила людей – она ненавидела стадо, что вечно собиралось в финале рабочего дня и заполоняло и без того тесные улицы даунтауна. Однако при всем ее внутреннем несогласии со сменой названия внутри старого-нового кафе было довольно уютно и – что, несомненно, радовало – здесь было мало посетителей, хотя и у прежних хозяев не все было гладко с внутренним клиентооборотом. Впрочем, мало кому понравится, что вдоль стен развешаны фотообои с пляшущими и пышущими радостью дамами, поднимающими подолы юбок и скачущими в ритме танца чарльстон.