47 ронинов

Хорибэ, одетый в традиционное черное одеяние помощника сцены, вручил Оиси шлем. Самурай оправил вычурные доспехи, опустил на глаза маску, превратившись в героя пьесы, взял из рук старика бутафорский меч и вышел на сцену.

Окуда, исполняя роль рассказчика, перешел к повествованию о загадочном рождении героя, и Оиси поблагодарил богов, что все присутствующие слабо помнили подробности древней легенды.

По пути в замок Киры ронины разучили свои роли в пьесе, а Каватакэ объяснил, что забытые строки всегда можно заменить новыми. Актеры учили роли самостоятельно, не проводя общих репетиций, поэтому каждое новое представление несколько отличалось от предыдущих и обладало ваби-саби – несовершенной неподдельностью. Такой подход Каватакэ к искусству но оправдался – труппа пользовалась огромной популярностью.

«Если боги нам благоволят, то сегодняшнее представление будет совершенно уникальным…» – подумал самурай.

Герой-Оиси напал на злодея-Фуву, размахивая церемониальным веером и бутафорским мечом. Все внимание самурая сосредоточилось на истинном злодее, сидящем в двадцати шагах от него.

Как только Оиси вышел на сцену, Кай встал поближе к светильнику и приготовился подать знак Тикаре. Во втором ряду он заметил великана-самурая и колдунью. Мика сидела рядом с Кирой, но Каю был виден только профиль девушки. Церемониальный грим высокородной госпожи делал ее похожей на героиню представления но, случайно вышедшую к зрителям.

Оиси медленно подбирался к краю сцены, разыгрывая ожесточенное сражение со злодеем-Фувой. Кай взглянул на сторожевую башню, где затаился Тикара.

Мика чуть наклонила голову, невидяще скосила глаза – если бы она посмотрела на сцену, то узнала бы Оиси, догадалась бы о замысле ронинов.

Кай осторожно скользнул вдоль занавеса поближе к зрителям, надеясь, что Мика его заметит и он сможет предупредить ее о грозящей опасности.

На сцене герой-Оиси церемонно покачал веером, подавая сигнал своим сообщникам. Во внутреннем дворе погасили все огни для создания особой, «потусторонней» атмосферы. Зрители взволнованно ахнули, не отрывая глаз от актеров.

С двух сторожевых башен исчезли охранники.

Все шло по плану. Под прикрытием темноты Ясуно и его соратники избавлялись от стражи, устанавливали пороховые заряды в замковом арсенале и запирали двери казарм, где жили самураи низших рангов. Остальные ронины, одетые в черные наряды помощников сцены, поспешно вооружались.

Оиси на сцене теснил злодея-Фуву. За занавесом Хорибэ и его помощники вытащили заранее приготовленные бамбуковые колья, с их помощью вскарабкались по стене в верхний дворик замка и бесшумно уничтожили стражников.

Кира восторженно следил за представлением, увлеченный поединком на сцене, совершенно не осознавая, что в глазах героя-мстителя пылает неподдельная ненависть к истинному злодею.

Мика отвела взгляд от мелькающих мечей и наконец-то сообразила, что Кира не обращает на нее внимания. Она еле заметно шевельнулась и посмотрела в темноту за сценой.

Кай, заметив, что девушка повернулась в его сторону, на мгновение вышел из мглы. Светильник озарил его лицо. Мика, привлеченная неожиданным движением, увидела любимого. Взор ее наполнился ужасом, будто перед ней предстал призрак.

Она резко поднесла ладонь к губам, сдерживая крик, но не отводила взгляда от знакомого лица, не веря своим глазам. Постепенно ее лицо озарила радость узнавания, и для влюбленных время остановилось.

Кира посмотрел на Мику и, увидев, что она не глядит на сцену, взял ее за подбородок, словно ребенка, и повернул лицом к актерам.

Кай с разочарованным вздохом отступил в тень занавеса – Кира снова украл его возлюбленную. Полукровка попытался успокоиться, вспомнил, где он и что им предстоит совершить.

Теперь Мика знала, что любимый рядом, хотя и не подозревала о грозящей ей опасности. Однако, глядя на сцену, девушка наверняка узнает Оиси и поймет, что произойдет.

Кира увлеченно следил за представлением. Кай не отрывал глаз от Мики, надеясь, что она снова посмотрит в его сторону, – и забыл о присутствии великана-самурая и колдуньи.

Изменившееся выражение лица Мики привлекло внимание кицунэ. Мидзуки с любопытством посмотрела в тень у занавеса, колдовским зрением нашла того, кто скрывался во мраке, и, узнав полукровку, изо всех сил сжала руку великана-охранника.

Глава 22

Колдунья склонилась к великану в черных доспехах, кивнула в сторону Кая и, охваченная внезапным предчувствием, поглядела на сцену, проникнув колдовским взором под маски актеров.

Демон-самурай посмотрел на сторожевые башни, увидел, что стражники исчезли, и обнажил свой меч. Зрители встревоженно зашептались, а великан направился к занавесу. Кай замер.

Тикара не видел, что происходит на сцене, но ясно заметил, как демон-самурай решительно двинулся туда, где прятался Кай. Юноша, не пряча лука, подбежал к месту у стены, откуда была видна сцена. Оиси отбросил шлем и бутафорский меч, а Хорибэ протянул самураю клинок тэнгу.