48 законов власти

Людовик XIV пришел к власти в результате гражданской войны, Фронды. Основной движущей силой Фронды было дворянство, возмущенное усилением трона и тоскующее по временам феодализма, когда сюзерены правили в своих владениях, власть же, которую имел над ними король, была совсем невелика. Дворяне проиграли войну и, затаив обиду, держались обособленно.

Конструкция Версаля поэтому представляла собой нечто большее, чем просто каприз обожающего роскошь короля. Она выполняла важнейшую функцию: король получал возможность пристально следить за каждым и быть в курсе всего, происходящего вокруг. Роль некогда горделивого дворянства свелась к перебранкам из-за права помогать королю одеваться по утрам. Во дворце были невозможны уединение и изоляция. Людовик XIV очень рано уяснил, насколько опасна для короля добровольная изоляция. В его отсутствие заговоры будут разрастаться словно грибы после дождя, враждебность породит раздоры и интриги, и, наконец, вспыхнет бунт, прежде чем король успеет что-либо предпринять. Чтобы предотвратить такой ход событий, следует не просто поощрять общительность и открытость, их необходимо четко организовать и направить в нужное русло.

В Версале эти условия выполнялись до самого конца царствования Людовика, то есть около пятидесяти лет относительного мира и покоя, на протяжении которых булавка не могла упасть на пол так, чтобы король не услышал.

Одиночество представляет опасность для рассудка, не благоприятствуя и добродетели... Смертный, стремящийся к уединению, несомненно, расточителен, возможно, суеверен и, по всей вероятности, безумен.

Д-р Сэмюэл Джонсон, 1709–1784

Ключи к власти

Макиавелли доказывает, что в военном смысле крепость неизбежно является ошибкой. Она становится символом изоляции власти и представляет легкую цель для врагов того, кто ее построил. Предназначенные для того, чтобы защитить, крепости на самом деле отрезают вас от помощи и лишают гибкости. Они могут казаться неприступными, однако стоит вам удалиться в одну из них, и вот уже всем известно, где вы находитесь. И не нужно большой хитрости, чтобы превратить вашу крепость в тюрьму. Крепости, с их замкнутым тесным пространством, весьма уязвимы в отношении инфекционных заболеваний. В стратегическом смысле изоляция в крепости не дает защиты и на самом деле создает больше проблем, чем помогает решить.

Поскольку человек по природе своей существо общественное, власть зависит от социальных контактов и взаимодействий. Чтобы добиться власти, вы должны находиться в центре событий, подобно Людовику XIV в Версале. Все события должны вращаться вокруг вас, вы должны быть осведомлены обо всем, что происходит на улицах, и обо всех, кто может плести против вас интриги.

Опасность, по мнению большинства людей, возникает тогда, когда они чувствуют, что им что-то угрожает. В это время они стараются отступить и спрятаться в той или иной крепости. Однако, поступая так, они получают все меньше и меньше информации и теряют возможность видеть и оценивать происходящее вокруг. Они теряют маневренность и становятся легкой добычей, к тому же изоляция делает их подозрительными. В военном деле и большей части стратегических игр изоляция часто предшествует поражению и смерти.

В моменты неопределенности и опасности вам нужно преодолеть желание спрятаться. Вместо этого возобновляйте старые связи и заводите новые, внедряйтесь в самые разные круги.

В этом состоит хитрость, к которой на протяжении столетий прибегают люди власти.

Римский государственный деятель Цицерон происходил из мелкого незнатного рода, и его шансы добиться власти были бы ничтожны, если бы не удалось самостоятельно завоевать место среди правящей элиты города. Он проделал это и добился блестящего успеха, точно определяя влиятельных людей, а затем то, в каких отношениях они между собой. Он бывал повсюду, был знаком с каждым, у него была такая разветвленная сеть связей, что он с легкостью противопоставлял любому врагу союзника.

Французский государственный деятель Талейран действовал точно так же. Потомок старейшего аристократического рода Франции, Талейран, несмотря на это, старался постоянно быть в курсе того, что происходило на улицах Парижа, и это позволяло ему предугадывать события. Он получал даже своеобразное удовольствие от общения, как говорят сегодня, с криминальными элементами, собиравшими ему ценные сведения. Каждый раз, когда наступал кризис и власть переходила из рук в руки — в дни конца Директории, падения Наполеона, отречения Людовика XVIII, — Талейран не только выживал, но и процветал, поскольку никогда не замыкался на узком круге общения и всегда поддерживал связи с новым порядком.