<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

кормы вновь забухали двенадцатидюймовки, замолчала носовая башня главного калибра,

получив удар в вертикальную броню снарядом неустановленного калибра.

Командир броненосца, каперанг Яковлев скрипнув зубами, причем в прямом смысле

этого слова - слоем сажи от полыхающих пожаров в рубке было покрыто все, предложил

стоявшему у прорези боевой рубки Григоровичу изменить курс сделав коордонат от

противника. Иван Константинович, чью голову вместо фуражки украшала сделанная наспех

закопченная повязка – следствие касательного ранения в лоб, чуть помедлив, согласился. Но

не успел еще слегка кренящийся на левый борт броненосец начать маневр, как из телефонной

трубки раздался радостный вопль сидящего на формарсе молодого сигнальщика Якушкина:

- Япошка взорвался! В клочья разнесло, третий с конца!

Несмотря на непрекращавшийся жестокий обстрел, офицеры и Верещагин толпой

рванули из тесной боевой рубки. Они не могли отказать себе в удовольствии увидеть своими

глазами то, ради чего они эти страшные полчаса терпели ужасающий обстрел. Первое, что

заметил прямо перед собой Василий Васильевич, был японский броненосец в центре

противостоящей линии, волочащий за собой огромный и жирный дымный султан. Из

отрывистых реплик офицеров он понял, что это горит ровесник их корабля броненосец

«Ясима». Но все смотрели не на это завораживающее, грозное зрелище, а куда-то вперед. Там,

далеко, более чем в двух с половиной милях от «Петропавловска», из грибовидного облака

взрыва выползал, быстро садясь носом, японский броненосный крейсер. Казалось, что в этот

момент весь русский флот одновременно выдохнул одно слово:

- Есть!

Ну, может быть, и даже наверняка, большинство нижних чинов, да и офицеры

помоложе, добавили еще пару-другую словечек. Но эти слова в книгах упоминать не принято,

их же и дети читают… В палубах и батареях еще катилось «Ура», а Яковлев уже не вполне

парламентскими выражениями загонял офицеров в рубку. Последним в нее пошатываясь

вошел Григорович. И, как оказалось, очень правильно сделал, ибо не успел еще Верещагин

вместе со всеми расположиться в ней, как совсем рядом «ахнул» очередной «чемодан»…

***

Наполеону как-то раз расхваливали одного генерала – претендента на должность

командира дивизии. И долго, на все лады, превозносили ум, храбрость и знания кандидата...

Пока Император не перебил докладчиков вопросом:

- К черту все это! Лучше скажите, он удачлив или нет?!

«Токиву» и в прошлом бою с русскими крейсерами у Кадзимы богиня удачи своим

крылом не осенила. Скорее наоборот - шальное, почти случайное попадание в каземат

среднего калибра с запредельной дистанции от уже отползавшего, израненного «Рюрика»,

отправило ее на полуторамесячный ремонт. В ходе которого, заодно, усилили и крыши

казематов, после столь неудачно пробития восьмидюймовым снарядом. Этот же бой начался

для корабля попаданием в нос, еще до того как сам «Токива» открыл огонь.

Неожиданный подводный взрыв, и последующие затопления носовых отсеков, укрепили

сомнения ее командира, каперанга Иосимацу. Теперь тот был уверен, что его крейсер

напрасно был поставлен Камимурой в весьма неудачное место в боевой линии флота – перед

флагманским «Фусо». Да, по скорости его корабль вполне соответствовал паре быстрых

броненосцев, совместно с которыми он должен был наносить удары по русским, отходя и

разрывая дистанцию в случае сильного ответного огня. Но, как Иосимацу и подозревал,

одного удачного попадания могло оказаться достаточно, чтобы его значительно слабее

забронированный корабль стал для броненосцев не дополнением, а медленной обузой. Увы,

так оно и вышло. Теперь «Токива» вел бой, находясь в конце японской колонны, он шел

третьим с конца линии. Причем – ирония судьбы - так же перед двумя «Трайэмфами». Сразу

за ним – «Конго», на которого только что перенес флаг Камимура, а позади, постепенно

отставая, плелся безжалостно изувеченный русскими броненосцами доходяга «Фусо».

Непонятно было одно - почему русские столь упорно выбирали в качестве цели именно

его корабль? Ведь он ясно видел - по идущим впереди броненосцам стреляли гораздо меньше!

Но ведь они гораздо опаснее для русских, почему же их игнорируют "в пользу" его корабля?

Вскоре стало не до отвлеченных размышлений - попадания русских снарядов пошли одно за

другим. Сначала пара фугасных снарядов с русских броненосных крейсеров, которые,

несмотря на оптимистичные доклады о прошлых боях, оба разорвались и устроили пожар на

баке. Потом, не прошло и пяти минут после начала пожара, прибежал посыльный с кормы, с

докладом, что снарядом повреждено левое орудие кормовой башни. Ему вторил и командир

носовой башни, абсолютно целой, но находящейся в эпицентре пожара, из-за которого он не

мог наблюдать цели, и тоже был вынужден прекратить стрельбу.