4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Напыщенный седовласый павлин, именующий себя лекарем, прикасается совсем иначе, чем старина Гидо. Каждая нить, выдернутая из затянувшихся швов на губах, доставляет массу неприятных ощущений, и меня не оставляет чувство, что делается это намеренно. Закончив терзать мое лицо, доктор брезгливо развязывает пропотевшую насквозь повязку на торсе и бесцеремонно, ни капли не щадя, прощупывает ребра. Скриплю зубами, чтобы не застонать. С языка готово сорваться грязное ругательство, но за спиной лекаря стоит Вель и напряженно ловит взглядом каждое движение.

— Недурно, недурно, — бормочет лекарь, как будто нарочно тыкая твердыми пальцами в желтеющие по краям синяки на животе, а затем берется за правую руку. — Какой уход назначал мой коллега Зальяно?

— Покой, особое питание, настой морской полыни от лихорадки, отвар из болиголова и костолома от боли и воспалений, — торопится перечислить Вель, будто примерная ученица в церковной школе. — Мази из розового масла и слез горного камня для костей, а еще пилюли из них же, растворенные в молоке.

— Морская полынь? Костолом? Слезы горного камня? — неприязненно морщится лекарь, словно под нос ему сунули дохлую крысу. — Что за ересь. Уважающий себя врач не стал бы порочить свою репутацию варварскими снадобьями.

С интересом наблюдаю, как уязвленная Вель, ожидавшая похвалы, но никак не осуждения, воинственно выпячивает подбородок и поджимает губы.

— Доктор Гидо — опытный лекарь. Как вы знаете, род занятий дона Вильхельмо вынуждает врача скрупулезно относиться к подобным травмам. Дон Зальяно уверяет, что, к примеру, слезы горного камня помогают костям срастись быстрее и крепче.

— Сущий вздор. Сломанные кости не склеишь ничем, кроме как временем и неподвижностью. Да и то, если их правильно сложить. Впрочем, если вам угодно проводить опыты над своими рабами, я вам не препятствую. Руку проверять не буду: уверен, дон Зальяно знает свое дело не хуже меня, а тревожить лубки прежде назначенного часа нет нужды. Уж не знаю, морская полынь там или шаманские заговоры, но лихорадки нет, как нет и внутренних опухолей. Швы на бедре снимать пока рано, пусть побудут еще несколько дней. Вставать не рекомендуется. Голова не беспокоит? Судорог нет? Разговаривает связно? Тогда дальнейшее мое присутствие больше не требуется.

— Я премного благодарна вам, дон Сальвадоре, за помощь моим людям. Простите, что опять пришлось вас беспокоить, — любезно произносит Вель с каменным лицом и отсчитывает несколько монет серебром, которые раздутый от собственной важности павлин ловко прячет в поясном кошеле.

— Ну что вы, донна Адальяро, — церемонно расшаркивается он. — Всегда рад услужить. А как ваше здоровье? Все ли в порядке? Дурноты по утрам не ощущаете? На желудок не жалуетесь? Что ж, весьма рад, весьма рад. Надеюсь, что следующий повод для нашей встречи будет более приятным.

Выпроводив лекаря, раскрасневшаяся от негодования Вель возвращается ко мне и неосознанно дергает пряди волос в безукоризненной прическе.

— Неслыханно. И почему я должна терпеть этого чванливого человека? Как жаль, что дон Зальяно сегодня слишком занят после боев, не пришлось бы приглашать никого другого. А дон Сальвадоре… Все хвалится своими умениями, а меж тем не соизволил облегчить боль несчастного человека, когда резал его по живому! Если бы я не вмешалась…

— Резал? Кого ему пришлось резать?

— Э-э-э… как трудно запомнить эти имена. Кажется, его зовут Золд. Один из новеньких. У него осколок ребра застрял в ране, а дон Сальвадоре хотел его по живому, представляешь?! Еще и Хорхе со своим клеймом… Ох, да на тебе даже повязка не затянута, куда смотрели мои глаза! Дай-ка я…

— Вель, — останавливаю ее руку и ловлю пылающий праведным гневом взгляд. — Не горячись, успеется. Главное, чтобы он помог парням. Как Кйос?

— Ранен, но если верить лекарю, то не слишком серьезно. Лей напоила его каким-то дурманом, думаю, теперь он уснул.

— А второй? Из новеньких…

— Тот побит, но ничего серьезнее царапин нет. Тирн показывает ему тренировочную площадку, а Сай готовит свободную комнату. И эта комната последняя на этаже… Ох, куда же мне девать людей, когда их станет больше?

Вель в смятении хватается за голову, но я спешу ее успокоить и ласково поглаживаю по плечу.

— А бараки на что? Ты сама говорила, в некоторых осталось только отделать стены. Впереди еще целая неделя, все будет хорошо.

— И правда, — слегка успокаивается она. — Может быть, разумнее было бы пропустить следующий бой и дать людям возможность оправиться от ран?

— Это решит Хаб-Ариф, — уклоняюсь от прямого ответа. — Ему видней.

В глубине души надеюсь на то, что Зверь не станет откладывать бой. Любая отсрочка отодвигает нашу цель. Я и так выбит из строя, а теперь еще Кйос, и этот новенький, как там его, язык сломаешь, Золд…

Вель и в самом деле успокаивается: перестает дышать часто и шумно, глаза вместо гнева вновь излучают тепло.

— Хорошо. Позволь мне все-таки поправить повязку, ведь ребра должны быть туго стянуты, доктор Гидо говорил… Ох, впрочем, нет, эта уже не годится: ты весь взмок, ее надо сменить.