4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Но вместо того, чтобы оставить меня в покое и просто уехать, Изабель разыскала меня в саду и, широко улыбаясь, озадачила просьбой.

— Душечка, не откажи своей матушке, будь любезна. Помоги рассчитать людей за работу. Хлопок собран, Хорхе должен готовить его к погрузке на корабль, а мне одной никак не управиться с расчетными книгами.

— Разумеется, — обреченно выдавила я.

Когда Хорхе помогал мне забраться в двуколку, его улыбочка казалась еще ехиднее, чем обычно.

Свекровь не солгала: работы и впрямь оказалось много. К вечеру цифры в моей голове перепутались настолько, что наотрез отказывались складываться и умножаться, и я очень пожалела, что не позвала с собой Аро. Зато Изабель выглядела довольной: весь хлопок удалось собрать в срок и почти за бесценок.

За день я настолько устала, что заснула, так и не встретив мужа из Сената, и бессовестно проспала до самого утра среды.

За завтраком все, кроме меня, пребывали в приподнятом настроении. Изабель рассуждала о том, как удачно все сложилось с отправкой корабля, и так рьяно благодарила меня за поданную идею с наемными работниками, что я почти поверила в ее искренность. Диего обещал приехать пораньше, чтобы забрать меня на представление. Даже не думала, что ему настолько интересны выступления лицедеев… В оживленных разговорах мне едва удалось улучить момент, чтобы поговорить о беспокоящей меня проблеме.

— Мне следует рассчитаться с доном Монтеро за строительные работы.

— Так в чем же загвоздка? — приподнял бровь Диего. — Рассчитайся.

— Прежде мне хотелось бы еще раз осмотреть площадку и убедиться, что все сделано так, как и задумывалось.

Диего упрямо вскинул подбородок.

— Не утруждай себя. Хорхе проверит.

— Хорхе сегодня весь день будет в порту, ты забыл?

— Ах, да. В таком случае, мама поможет.

— Разве мама знает, о чем я договаривалась с Монтеро?

— Тогда я сам проверю.

— Но ты будешь в Сенате.

— Сделаем это в субботу, после приезда с Арены. Подождет твой Монтеро несколько дней, никуда не денется.

Пока я подбирала слова, чтобы справедливо возмутиться, Диего промокнул губы салфеткой, поднялся и поцеловал меня в лоб.

— Мне пора, дорогая. Вчера ты оказала маме неоценимую помощь, а сегодня отдохни как следует и будь готова к моему приезду.

Отдохни как следует. Можно подумать, он и впрямь заботится о моем самочувствии! Я отчетливо ощущала себя мухой, попавшей в паутину хитрых пауков. После завтрака Изабель не оставила меня в покое: именно сегодня ей приспичило заняться обустройством комнаты, смежной с моей спальней, в качестве детской для нашего первенца. И опять она до обеда гоняла рабов и рабынь, раздавая распоряжения, а я вынуждена была слушать ее воодушевленные словоизлияния и бездумно кивать, потому что от моего мнения здесь, похоже, ничего не зависело.

Неусыпный надзор надо мной продолжался до самой пятницы. Понадеявшись на то, что сумела усыпить бдительность свекрови своим послушанием, я вновь дождалась послеобеденной тишины на нижнем этаже и повторила попытку выскользнуть из поместья, на сей раз через черный ход.

И мне удалось! К счастью, рабам-стражам пока не давали распоряжения не выпускать меня из дома. В любом случае, уж они-то не стали хватать меня за руки и загораживать путь, как прежде делал Хорхе. Оставаясь незамеченной, я добежала до ворот бойцового городка и… с удивлением заметила незнакомых стражей, вооруженных аркебузами. Выходит, моих людей не только держат под замком, но и стерегут, будто каторжников!

Совладав с первой растерянностью, я расправила плечи, подошла к воротам и дернула ручку калитки. Заперто.

— Откройте дверь, — распорядилась я.

— Прощенья просим, донна, но внутрь проходить не велено, — деликатно кашлянув, ответил стражник.

— Кому это не велено? Это мои рабы, перед вами жена хозяина поместья.

Караульный переступил с ноги на ногу, поправил за плечом аркебузу и смущенно потер переносицу.

— Я уж смекнул, донна, хоть нас и не знакомили. Но ваш дражайший супруг запретил впускать и выпускать всех, кроме кухонных рабынь и прислужниц.

— А вам не кажется, почтенный, что господ это распоряжение не касается? — начиная выходить из себя, процедила я.

— Так-то оно так, донна, — гнул свое стражник. — Но как тут уразумеешь, коли наказ такой имеется… Мы люди служивые, нам приказали — мы хозяйское слово блюдем.

— Немедленно пропустите меня к моим рабам, или я велю вас сегодня же рассчитать и прогнать со двора.

Стражник, все так же переминаясь с ноги на ногу, нахмурился.

— Это уж как вам вздумается, донна. Оно, конечно, неохота терять хорошее место: работка тут у вас непыльная, рабы, видать, поротые, смирные. Но пропустить вас все же не могу, нанять-то меня нанял дон сенатор, не его супружница.

Я не верила ушам и не могла вымолвить ни слова от возмущения. Стражник смутился еще больше, отвел глаза, неловко потоптался на месте.

— Не серчайте, донна, лучше с доном своим поговорите, глядишь, и решится миром. До вечера небось не разбегутся ваши рабы, мы тут за ними зорко бдим.