4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Дальше началось время ставок. Список моих рабов был довольно длинным, и я просто дала указание помощникам распорядителя принять от меня ставку на каждого из них. Как, впрочем, и всегда.

Покончив с формальностями, я позволила себе обернуться и посмотреть вверх, на крайний ряд трибун. Место Эстеллы ди Гальвез пустовало уже несколько суббот подряд. Со слов Диего я узнала, что он рассказал о ее выходке с шантажом городским властям, но ее не спешили объявлять в розыск. Губернатор Кастаделлы присутствовал во время официальной беседы Диего с городским приставом. Когда выяснилось, что Диего не встречался с Эстеллой лично, а лишь поверил моим словам, губернатор счел обвинение всего лишь женскими склоками. Во всяком случае, до появления донны ди Гальвез в городе и ее личной беседы с губернатором никто не собирался предъявлять ей обвинение. Надо ли говорить, насколько сильно после этого возросла ненависть Диего к этой особе?

Я повернулась лицом к арене: рабов уже выводили в круг на разминку. Я невольно бросила взгляд на зрительную подмостку для рабов и бедняков в попытке увидеть Джая, но перед глазами вдруг возникла массивная фигура дона Вильхельмо.

— Мое почтение, донна Вельдана, — склонился он перед нашей ложей, снимая с головы элегантный цилиндр. — Рад видеть вас в добром здравии.

Я холодно кивнула в ответ и поправила на плечах накидку.

— Так значит, вы наконец-то изволили вынуть из рукава свой главный козырь, — улыбка Вильхельмо показалась мне слегка натянутой.

— О чем вы? — насторожилась я.

— О Вепре, конечно, — приподнял брови Вильхельмо. — Что ж, могу пожелать вам удачи. И себе тоже — ведь я поставил на вашего раба. Господин сенатор, мое почтение.

Вильхельмо отвесил подошедшему Диего церемонный поклон и удалился: прозвучал первый гонг.

— О чем он говорил? — я ошеломленно посмотрела на мужа.

— Разве ты не знала? — он выглядел растерянным. — Вепрь сегодня выступит в поединке.

— Что?! — воскликнула я и вскочила с места. — Почему ты позволил?!

— Сядь, Вельдана, — поморщился Диего и потянул меня за юбку. — Не устраивай сцен. Ты ведь сама сказала, чтобы я прислушался к его выбору. Я был уверен, что ты знаешь, зачем он едет сюда.

— Святые угодники! — чувствуя, как кровь отливает от щек, я села обратно. — Можно ли отменить этот поединок?

— Разумеется, нет. Ставки сделаны. Да не волнуйся ты так — твой Вепрь в отличной форме. Только посмотри, какую морду отъел, пока дурью маялся!

Не волнуйся! Легко ему говорить! Злые слезы навернулись на глаза. Диего наверняка будет только рад, если с Джаем на арене что-то случится. Но почему Джай ничего не сказал мне? Это такая изощренная попытка отомстить мне за холодность? И теперь стало ясно, почему сегодня он появился среди рабов с бритой головой!

Гонг прозвучал во второй раз, и мне не осталось ничего, кроме как невидящими глазами смотреть на распорядителя и первую пару бойцов. Морской песок под их ногами пока что был ровным и белым, но совсем скоро его зальет кровью. А если этот песок вскоре впитает и кровь Джая?

На разминочной площадке за решеткой арены рабы сосредоточенно пробуют силы. Я проверяю клинок, которым сегодня мне предстоит биться: добротная сталь, надеюсь, не подведет. Краем глаза выхватываю знакомое лицо среди толпы и на миг замираю в смятении: Кйос тоже здесь, и он тоже меня заметил.

Незаметно, шаг за шагом, будто уходя от ударов партнера, пробирается ближе ко мне. Еще немного, и его плечо касается моего. Махнув рукой своему товарищу, прекращает бой и словно бы невзначай тычет меня кулаком в бок. Я невольно напрягаюсь, оберегая не так давно сросшиеся ребра.

— Значит, сегодня ты тоже здесь! — радостно восклицает Кйос.

— Здесь, — кивком подтверждаю очевидное. — Ты-то сам как? Пальцы срослись? Готов драться?

— Вполне! — задиристо поигрывает мышцами на груди и щелкает костяшками пальцев. — Скоро увидишь сам!

От беспокойства за него, самоуверенного дурачка, щемит сердце. Сегодняшние бои — не детская разминка. Сегодня любой из нас может умереть, понадеявшись на собственную неуязвимость и неосторожно подставившись оружию соперника.

— Береги себя, парень, — вырывается у меня старческое брюзжание.

— А то! — белозубо лыбится он и вдруг сует мне под нос сжатый кулак. — Вот, гляди!

— Что? — непонимающе смотрю на его руку, внутренне ожидая подвоха.

— Ничего не замечаешь? — он потрясает кулаком у самого моего лица.

— Нет. А что должен замечать?

— Знак.

Теперь замечаю — запястье Кйоса обхватывает новая татуировка: рабская цепь, разорванная на внутренней стороне, под ладонью.

— И что это значит? — спрашиваю глупо, хотя сам уже начинаю понимать.

— А то, — он склоняется к самому моему уху и порывисто шепчет: — Увидишь такую отметину на ком-нибудь — знай: это посвященный.

Я озадаченно скребу лысый затылок. Слова Кйоса пугают и возбуждают одновременно. Моя великая тайна вырвалась из-под контроля и теперь будет зависеть от благоразумия мальчишки… Но мечту о свободе разделяют теперь и другие.

— Будь осторожен. Предупреди своих, что это будет нескоро, — шепчу я поспешно, едва разжимая губы.