5

Параллельные морщинистые линии делали неожиданные кавычки над мостом ее очков. Она резко взглянула на лицо Храма, затем посмотрела на ее волосы. Впервые женщина казалась неуверенной.

“Храм?” Она откинулась назад, словно отрицая свои собственные подозрения. «Ты не можешь быть … Маленьким Храмом».

«Я не маленький!» Отрицание коленей от храма было еще более удачным, так как она только что увидела женщину по имени Маленькое плохое поведение. Она никоим образом не хотела ассоциироваться с этим существом.

Женщина позади нее в очереди смеялась, пока ее очки не мерцали от ударных волн. «Ты, Храм, хорошо, сказал то же самое двадцать лет назад. Ты меня не помнишь?»

«Нет. Должен ли я?»

«Возможно, нет. Я твоя тетя, но с тех пор я не был рядом … ну, немного.

«Тетя, у меня нет пропущенных теток, кроме … Тетя Урсула!» - вскрикнула она.

«Тише!» Тетя бросила нервные взгляды. «Я больше не буду этого имени».

«Вы отправились в Нью-Йорк, чтобы стать актрисой, - сказал Храм, не так много, как обвинение.

«Мать сказала, что ты голоден».

«Ну, я не сделал, не так ли? Но я не пропустил это пророчество. У вас есть рождественские открытки, не так ли?»

«Когда я жил дома, но я не жил дома девять лет».

Урсула пожала плечами. «Хорошо для вас, давайте возьмем наши документы, а потом я куплю вам выпить. Нам есть о чем поговорить».

Храм колебался. Учитывая ее нынешнее эмоциональное затруднение, она действительно не хотела вникать в древние семейные вопросы одновременно, и все, что связано с поколением ее родителей, должно было быть старыми новостями. Тем не менее, это дало ей что-то помимо Кроуфорда Бьюкенена, Великого Фабрицио и Шеннона Мало что задуматься, перетасовывая вперед шесть дюймов за раз.

Когда она подошла к длинному столу, запряженная женщина за ее спиной знакомилась с компьютерным списком для Electra Lark и Guest, а затем протянула две тяжелые сумочки для холста с папками, флаерами, распродажами и бесплатными книгами.

Она вышла из строя, насколько могла, чтобы дождаться ее тетки - представьте себе, что ее давно потерянная тетя Урсула, которая теперь под другим именем, по-видимому. Храм наблюдал, как женщина вела свое дело, ища сравнения с матерью и ее тетями из Миннесоты. Никто не пришел. Экс-Урсула приветствовала, подписала, сочувствовала и унесла сумку с узором таким очаровательным, эффективным способом, что Храм извивался и завидовал достижению определенного возраста, когда никто не допустил ее за девушку.

“Теперь.” Ее тетя использовала длинный, изящный средний палец, чтобы сильнее сунуть мостик ее очков на свой орлиный нос. Возможно, этот самодержавный нос дал ей власть. «Я умираю за мартини.

Давай.”

Или, может быть, это был ее глубокий, текстурированный голос. У Храма была небольшая раса, которую некоторые считали ласковой, но голос тети Тот, у кого был голос, содержал настоящую лягушковую росу, напоминающую Таллулу Бэнгхед или Тэмми Граймс.

Бемьюс, Храм последовал за авторитетным краном консервативных, но дорогих каблуков ее тети -

Балли, она догадывалась. Но тогда почему ее тетя не была авторитетной во всех отношениях? Она сказала, что она была автором, не так ли? Но автор романсов ? Почему мама ничего не сказала об этом?

Вскоре их устроили на крошечном круглом столе, покрытом мрамором, рядом с извилистым крытым потоком Феникса, охваченным процветающими тропическими растениями и переполненными на уровне ног провисающим весом их сумок. Официантка жужжала обычным круглым коричневым подносом. Тетя приказала Гибсону, приподняла брови и подождала, пока Темпл замялся.

«Кровавая Мэри, я думаю».

Официантка набросилась на нее.

“Кто твой друг?” - спросила ее тетя, глядя вниз.

Храм полностью ожидал, что последует за ее взглядом и найдет, что полуночная Луи моргает над ней, так хорошо обученная была она к его непристойным приключениям и событиям. Все, что она видела, было три черных сундука с полными словами, смущение и горе, а не шерсть.

«О, другая сумка для моей хозяйки, Электра. Она романтик, я просто приехал на поездку».

«Да, я видел, как ты садился на американские горки. Удивительный, не так ли?»

«Фабрицио? Больше похоже на лапу.

Смех ее тетушки был бы криком, если бы не басо. «Бризи, они коротко называют его. Скажи, ты не против, если я буду курить? Я буду держать паров в нейтральном направлении».

«Да, но я думаю, что у родственников есть предложение о побеге».

«Ужасная привычка». Ее тетя зажгла Вирджинию Слим с матчем с ящика - сари. «Я пытаюсь бросить раз в месяц, но, по крайней мере, я не укушу детей».

Храм моргнул, когда ее тетя закончила свой освежающий ритуал, с улыбкой выжидающе, затем вернулась к чему-то, что заинтриговало ее. «Скажи мне, что ты имел в виду, чтобы больше не использовать« Урсулу »?

«Ну, это доброе имя».

“Я знаю.”

«Это правильно!» Сестра застряла на тебе, как на второе имя, не так ли? Наверное, подумать, что заставить меня твоя крестная мать повлияет на меня, это было не так ».

«Ты моя крестная мать, я забыл об этом. Ты так долго ушел, и был странно оторван».