5

Храм должен был рассмотреть. «Счастлив, что Макс жив. Ярость, что он, кажется, думает, что он может появиться и выйти из моей жизни без суеты или паполя. Смущенный, волновался. Молина хочет допросить его по делу об убийстве».

“В самом деле.” Мэтт прислонился к стене рядом с его дверью, его лицо затенялось эквивалентом здания верхнего крыльца.

«Я не говорил тебе». Но я должен сейчас, подумала она. «Молина выкапывала некоторые … тревожные упущения в прошлом Макса, беспокоились, потому что я ничего не знал о них».

«Это изменяет, как вы к нему относитесь?»

«Нет … только я был умным, чтобы полагаться на чувства». Она прислонилась к противоположной стене, заложив руки за спину. «Это забрасывает прошлое».

«Да, почему? Молина сказала бы, что я должен подозревать его в том, что он вор или международный террорист.

Одно можно сказать наверняка: что-то заставило его уйти, и я надеюсь, что это был не я.

«Он бы не вернулся, если бы это было так. Но разве это не вопрос?»

“Какие?”

«Почему он вернулся? Почему сейчас?»

«Да, почему сейчас? И почему я не подумал спросить?»

«Может быть, вы немного забрались».

«Может быть, я балансировал на одной ноге, на одной шиповой пятке на пляжном мяче. Господь, когда он прошел через эту французскую дверь в этом невероятном росте …»

«Обычно он не одевается?»

«Нет, Макс - это консервативный комод, на самом деле, слаксы и свитера в сдержанных цветах, которые не будут отвлекаться от его личного акта. Я часто предлагал, чтобы он был немного более … воображаемым».

“Это сработало.”

Храм начал улыбаться, затем быстро протрезвел. «Нет, я только хочу, чтобы он ушел с глубокого конца просто в качестве модного заявления. Но он сказал это сам сегодня днем: громко - лучшая маскировка».

«Похоже, он вернулся на сцену преждевременно. Вы можете понять, почему?»

«Нет. Он сказал, что для него опасно повесить».

«Для него или для тебя?»

«Для нас обоих, я думаю, это делает подозрения Молины вполне осуществимыми, не так ли?»

Мэтт трезво кивнул. Он даже не усмехнулся, когда рассмеялся над новым взглядом Макса. В искусственном свете его выражение было почти угрюмым.

«Мэтт, ты спрашивал меня, как я себя чувствую, но как насчет тебя?»

“Что вы имеете в виду?” Он отстранился от стены, как бы подняв страж.

«Только то, что вы, должно быть, предположили, что я, наконец, сделал: этот Макс был историей. Теперь он явно является текущим событием. Разве это не заставляет вас задуматься о нас?»

“Нас.” Он повторил это слово. «Мне не показалось нужным думать о« нас », пока он не появился снова. Храм, я должен уважать ваше предыдущее обязательство. Вы и Макс, возможно, не были женаты, но вы были парой, по-видимому, искренней ваше взаимное участие.

Поскольку Макс вернулся, я желаю вам удачи. Я думаю, вам следует работать над исправлением ситуации. Какая бы ни была причина его отсутствия, он, очевидно, не забыл тебя ».

«Очень … правдивый, очень мудрый совет, обратитесь к человеку. Вот и все? Некоторые мягкие банальности и терпеливые добрые советы? Вот как вы к этому относитесь?

«Эй, не расстраивайся»

«Почему я не должен расстраиваться? Каждый человек, которого я знаю, кажется, забирает его и уходит в мою жизнь, как неважно. Есть ли какая-то ошибка в зрелости? Вы, конечно, не действовали, как мистер Клоуд внизу. “

«Я просто пытаюсь сделать лучшее …»

«Лучше всего быть честным, и это включает в себя как себя, так и меня. Я точно не знаю, где я стою с Максом, и я бы пошел действительно бананами, если не могу знать, где я с тобой».

Он внезапно прислонился к стене, позволив даже своей голове искать непоколебимую поддержку.

«Виноват. Опять Нет, я не в восторге от того, что он вернулся. Я не думаю, что он заслужил тебя. Если бы он не убежал, тебе не пришлось бы играть в пергаментную сумку для некоторых обезьян, которые все еще В общем, он не видел тебя после этого, я это сделал.

«Мэтт, может быть, ты не просто злишься на Макса».

“Кто еще?” - спросил он, нахмурившись.

«Как насчет твоего отца - твоего настоящего отца, который оставил твою мать и оставил ее открытой для вашего оскорбительного отчима?»

«Я не забочусь о нем!» Он, похоже, был удивлен его собственным признанием.

«Возможно, так и есть», - сказала она. «И, может быть, ты заботишься обо мне».

“Вы.” Он оттолкнулся от стены. Свет был позади него, и она едва могла видеть его лицо, но она чувствовала, какой гнев он едва контролировал с Максом. «Конечно, я забочусь о тебе, Храм, - сказал он более низким голосом. «Ты мой ангел-хранитель в этом странном, новом, светском мире, в который я вошел. Когда я увидел его, знал, кто он, какие претензии он имел к тебе … Я видел все эти уродливые эмоции, которые я всегда ненавидел мчась вперед, как невидимая армия. Это то, чего я всегда боялся - ярость и ярость, страх, беспокойство и оставление. Мне казалось, что я остался кровоточащим и голым посреди Лас-Вегасской полосы.

«Мэтт …» Она подошла к нему, и он схватил ее за руки, как человек, который отчаянно нуждался в человеческом контакте, но все же решил удержать ее на расстоянии вытянутой руки.