5 баллов Слизерину! (СИ)

— Драко, там Блейз, — Пенелопа посмотрела на блондина, а тот проследил за направлением её руки.

— Уверена, что это он? — с сомнением спросил Малфой.

Флорес пожала плечами:

— Можем подойти к нему.

Драко кивнул, и пара двинулась вперёд. Как только они подошли достаточно близко, темнокожий парень взглянул на них.

— О, привет, — он улыбнулся, держа в руках бокал.

— Привет, Блейз, — сказала Пенелопа, а Драко кивнул.

— Ты один? — Малфой указал подбородком на пустующее место рядом со слизеринцем.

На секунду замявшись, Забини ответил:

— Моя…спутница со своей семьёй решили отправиться домой.

— В чём дело? — Пенелопа заинтересованно взглянула на Блейза. — Прошло буквально двадцать минут с начала приёма.

Блейз удивлённо посмотрел на неё:

— Ты что, ещё не в курсе?

— Что ты имеешь ввиду? — Пенни насторожилась и посмотрела на Драко. — Драко?

— Я…не знаю, о чём он говорит. — Сказал Малфой, внимательно посмотрев на Блейза. Тот странно посмотрел на него, после чего тихо сказал:

— Есть большая вероятность, что сюда заявятся авроры.

Пару секунд Пенелопа просто смотрела на Блейза, ничего не понимая. Затем, когда информация переварилась, она посмотрела на Драко, закипая:

— Что? — её голос звучал тихо, но уверенно, — Ты знал, да? — Малфой отвёл глаза, — Знал и ничего не сказал? Знаешь, я даже не удивлена! — Пенни сложила руки на груди. — Отлично! Сейчас сюда заявятся люди из министерства и подумают, что я решила примкнуть к пожирателям! Прекрасно!

Терпение Пенелопы заканчивалось, а голос становился громче и громче. Люди начали оглядываться.

— Давай выйдем и поговорим? — Драко попытался взять Пенни за руку, но она увернулась.

— Я хочу уйти от сюда. Сейчас же! — последнюю фразу гриффиндорка буквально выкрикнула. Под заинтересованные взгляды Драко взял её за руку и повёл куда-то. Как только пара оказалась на балконе, Малфой вздохнул, прикрыв глаза. Свежий воздух позволял нормально мыслить, а вечерняя прохлада отврезвляла.

— Я схожу и принесу что-нибудь, а ты будь здесь, ладно? — Драко посмотрел на Пенни. Девушка ничего не ответила, отвернувшись. Вздохнув, блондин вышел.

Пенелопа не понимала, почему Драко ей не сказал. Знал, что у неё будет такая реакция? Возможно. Не хотел пугать? Скорее всего.

В какой-то момент Флорес резко кольнуло чувство вины. Она почувствовала себя самой настоящей истеричкой, и ей было стыдно за своё поведение. Кричать во время бала посреди зала? «То, что нужно!»

Пенни облокотилась руками о перила и зарылась лицом в ладонях. Пожиратели. Кругом они. Но больше всего Флорес волновал другой вопрос. Её отец был одним из них. Почему он ничего не сказал ей? Пенни казалось, что у неё с отцом нет секретов. Интересно, что ещё он скрывал?

— Наша милая маленькая сиротка, — пропел чей-то голос. Пенелопа испуганно обернулась, после чего её страх достиг предела — она не ожидала увидеть перед собой Беллатрису Лестрейндж. Даже через маску она смогла узнать пожирательницу. Женщина улыбалась, оттягивая одну прядь волос.

— Беллатриса, — прошипела Пенни, повернувшись к волшебнице. Если бы она была кошкой, то шерсть её в тот самый момент вздыбилась бы, а когти были бы выпущены. Пенни смотрела на Лестрейндж со всей своей ненавистью и злостью, желая прожечь её взглядом.

— Уютно устроилась под крылышком у моего братца? — издевалась тёмная волшебница. — Не жалуешься?

Пенелопа ничего не говорила. Она с ненавистью смотрела на пожирательницу, а ладони её сжались в кулак. Тем временем Беллатриса продолжала издеваться:

— Каково быть виноватой в смерти папочки? — Пенни закипала всё больше и больше. — Каково это, понимать, что из-за тебя погиб близкий человек? — Солёная слеза покатилась по щеке, а рука Флорес потянулась к волшебной палочке. — Каково это, знать, что ты убийца?

— Круцио!

Голос Пенни заглушил последние слова Беллатрисы, а палочка была направлена на тёмную волшебницу. Лестрейндж упала на колени, запачкав платье, но это сейчас совершенно не волновало её. Боль пронзала женское тело, но не была настолько сильной, насколько этого хотелось Пенелопе. Она хотела, чтобы Беллатриса прочувствовала всю ту боль, что чувствовала сама Пенни. Слёзы текли ручьём, а на губах был звериный оскал. Хотелось отомстить. Отомстить за отца.

Тело пожирательницы принимало неестественные позы, чуть ли не выворачиваясь на изнанку. Беллетристка смотрела на Пенни, безумно улыбаясь:

— Убей меня! Убей! Ты знаешь заклинание!

Флорес замотала головой, усиливая круциатус.

«Что я делаю? Я не хочу быть такой, как она.»

Действия Пенни стали менее решительными.

«Но я хочу отомстить за папу!»

Резкая волна боли вновь окатила расслабившуюся пожирательницу, и та вскрикнула.

«Нет.»

Внезапно, вся боль ушла, оставляя после себя нытьё во всём теле. Беллатриса открыла глаза, на секунду в которых мелькнуло удивление. В следующий момент она разразилась громким хохотом, задирая голову:

— Я так и знала, так и знала! — Кричала женщина, — Ты всего навсего слабачка! Такая же, как и твой отец!

— Заткнись! — крикнула Пенелопа, жалея о том, что не использовала Аваду. Но ведь в любой момент можно исправить это, так?