5 ёлочных игрушек (СИ)

Не имя, а бальзам, растекающийся на языке при произнесении, заполняющий всё сознание и мысли. Кажется, на это имя должна откликнуться какая-то аристократичная бледнолицая особа с тонкими запястьями, от которых вверх до ключиц идёт лёгкая полупрозрачная вуаль, накинутая на острые плечи. Облачена красавица в шёлковое золотистое платье, перетянутое сверху корсетом, а на ногах её красуются туфли на изящном каблучке, который при соприкосновении с полом издаёт мелодичный звук, похожий на звон колокольчиков.

Те-ре-за.

Получается, что почти так оно и есть, пусть даже у девушки нет в гардеробе ни корсета, ни золотистого платья, зато есть она сама — не человек, а сплошное эстетическое наслаждение, подаренное природой. Вот сейчас красавица стоит перед зеркалом, чуть прищурив серо-голубые глаза с пушистыми чёрными ресницами, и посыпает юные и свежие щеки еле заметным слоем пудры. Затем она убирает пудру в сторону, взявшись за тоненький колпачок блеска для губ, который открывает, а потом наносит содержимое лёгким слоем на мягкие пышные губы. Остаётся лишь подправить густые брови уже давно неиспользуемой по назначению щёточкой от туши, вновь припудрить вздёрнутый немного и покрытый рыжеватыми веснушками носик. Изучив вновь своё отражение в зеркале, красавица мягко улыбается себе, заправляет длинные вьющиеся волосы за уши и в этот же самый момент слышит телефонный звонок.

— Баранински, слышишь меня?

Те-ре-за. Баранински. Тереза Баранински. Враз прекрасное впечатление от имени разбивается о скалы и летит в чёрную пустоту ущелья.

— Баранински, ау?

— А, да, привет, Мить, — вспыхнув мысленно от того, что её вновь называют по фамилии, хотя терпеть этого не может, говорит она. В любом случае виду об эмоциях не подаёт, а только нервно теребит пальцами вязаную кофту на себе и держит телефон у уха. — Как у тебя дела? Лучше себя чувствуешь? Ты уже пришёл?

Юноша отвечает сразу же, довольно резким тоном, ничуть того не смущаясь:

— Нет, нормасом всё. Короче, я сегодня не приду, у меня праздничная тренировка. Да и чувствую себя лучше, вроде горло не болит. Вот, короче, зачем звоню, — сам того не замечая, он заставляет сердце девушки чуть дрогнуть от сожаления. — Ну, это. Завтра, если чё встретимся? У меня отец с матерью укатят по магазинам, вот тогда и приходи. Слишком тепло не одевайся, у меня отопление работает. Да и сядем рядышком, я тебя обниму, всё такое, — после этого он неприятно смеется, чуть ли не гогочет. Девушку это, правда, не сильно трогает. Она привыкла к подобным «подколам» и шуточкам, хотя и становится стыдно, если кто-то когда-либо слышит подобное от её парня. — С НГ тебя, короче! Не грусти, оливье не наедайся, а то жирной будешь. А сейчас просто чудо зато. Ну, в общем, бывай, — он снова заходится беспричинным и режущим уши смехом, и только тогда Тереза умудряется тихо сказать:

— Тебя тоже с Наступающим. Люблю, — вполголоса и подавленно, потеряно, хотя с большим чувством. Больше Митя ничего не говорит, а только сбрасывает вызов, оставляя свою вторую половинку одну. Оставляя её в состоянии тихой грусти и полнейшей отчуждённости от мира. Тереза неслышно опускается на диван, подгибая под себя колени, и глядит в одну-единственную точку на полу, что выбрали её кукольно-холодные глаза в этот самый момент. Пальцы её сжимают нежно-розовую простынь под ногами с силой, отчего белеют костяшки пальцев. Сидя как фарфоровое изваяние на мягкой кровати с пушистыми подушками, Тереза не сразу замечает очередной звонок телефона, вырывающий её из беспамятства.

— Алло? — едва слышимым голосом произносит она в трубку.

— Тес! Привет! Как дела у тебя? — на другом конце провода восклицает тонким голосом подруга Терезы по имени Катя.

— Привет, пойдёт, а как сама? — немного недовольно протягивает девушка, медленно приподнимаясь с кровати.

— Что-то случилось? — мгновенно чувствует Катя настроение Терезы и решает проигнорировать вопрос.

— Нет, то есть… да опять у Мити не выходит на свидание пойти.

— И так уже пять дней подряд… — слышится монотонный голос с того конца. — Ты вообще уверена в том, что у вас, хотя забудь.

— Что у нас? Нет, ты уж договаривай! — хмурит бровки Тереза, мгновенно меняясь в лице и будто бы готовясь бросить подруге какое-то злостное ругательство.

— Мне кажется, — ненадолго останавливается Катя. — Мне кажется, что он тебя не воспринимает, как подобает. Даже никогда не интересуется, как себя чувствуешь, не болеешь ли, как дела? Да и вообще, ты ему уже раз сто говорила, что тебе твоя фамилия не нравится, а он всё «Баранински» да «Баранински». И он тебя хоть с Новым Годом-то поздравил? По-нормальному?! — не унимается девушка, с каждым словом всё более разгораясь. На секунду она понимает, что перегибает палку, поэтому успокаивается и старается дышать чуть глубже. — Прости. Я просто хочу помочь, как подруга. Жаль, выходит как-то резко, — продолжает она сиплым голосом, словно болеет, и, пусть Тереза этого не видит, кусает губы, ощущая вкус крови.